Дмитрий Филиппов с отцом Юрием — зятем Анатолия Куксова.
Фото из личного архива
Дмитрий Филиппов (в центре).
Фото Global Look Press
Дмитрий Филиппов.
Фото из личного архива
Дмитрий Филиппов.
Фото из личного архива
Интервью волейболиста Дмитрия Филиппова — внука игрока «Зари» Анатолия Куксова.
Легендарный футболист луганской «Зари», один из главных творцов чуда-1972 Анатолий Куксов умер внезапно. На здоровье не жалуясь. Выглядел столь блестяще, что мы и не думали торопиться к нему на интервью. Он же не старик! Даже близко не старик!
Потрясающий футболист, поигравший и за сборную СССР. Веселый человек. Как же мы с Сашей Кружковым его упустили?
Сказать, что нам жаль, — ничего не сказать. Собирались весной в Луганск как раз к нему. Прекрасный герой для «Разговора по пятницам», украшение рубрики. Предвкушали кайф.
Рано предвкушали…
Теперь же товарищи из Луганска надоумили:
— Знаешь, а ведь у Куксова удивительный внук — Дима Филиппов. Что б тебе с ним не поговорить? Больше ста матчей за сборную Греции, был капитаном «Олимпиакоса»!
Я оцепенел. Даже не спросил, по какому виду спорта. Будь русский парень капитаном «Олимпиакоса» футбольного — я бы знал наверняка. Мимо такое не пройдет.
Но я оцепенел — и не дождавшиеся расспросов луганские друзья уточнили сами:
— Дима волейболист. Куксов так им гордился…
Часы
Раз уж разминулись в жизни с самим Куксовым — кинулся я искать в Европе знаменитого внука. Отыскал звонком в Швейцарии.
— Ваш легендарный дед ушел так внезапно.
— А я даже на похороны не попал…
— Вы сейчас в Греции?
— В Швейцарии, мой клуб здесь. В ту ночь вообще не спалось. У деда ближайший друг — Игорь Ромащенко. У него день рождения был, написал ему какие-то слова в Facebook. Гляжу — и дед пишет! Глубокой ночью! Засыпаю, дремал часа два-три. Просыпаюсь вдруг под утро. В 5 по луганскому времени. А тут приходит сообщение от мамы — «дед умер»…
— Ужасно.
— Набираю ей, все узнаю. Кто из родственников живет в Луганске — побежали к ним. А сейчас расскажу вам то, что даже родня не знает. У меня в ту ночь остановились совершенно новые часы! Гляжу на застывшие стрелки, что-то медленно доходит.
— Неужели на том самом времени?
— Да! На той самой минуте, когда деда не стало: 4 января, 3.05 утра!
— Вот и не верь после этого.
— Я сейчас вам рассказываю — у меня мурашки по телу…
— С тех пор к часам не прикасались?
— Не трогал. Вот только сегодня надел впервые. Семь дней спустя.
— Я ведь собирался в Луганск. Анатолий Яковлевич был героем номер один для будущего интервью. Все говорили — держится великолепно, на здоровье не жалуется.
— Вообще не жаловался. Прекрасно встретили Новый год — мы в Facebook даже выложили видео из-за стола. Потом вдруг человек засыпает — и не просыпается. Спрашиваем врачей скорой — отвечают: «Остановилось сердце. Такое бывает…»
— На похороны вообще никак не успевали?
— Все сделал, чтоб успеть! У меня греческий паспорт — надо было срочно поставить российскую визу. В Швейцарии никаких вариантов, российское посольство закрыто из-за праздников. Иван Игнатьевич Саввиди, великий человек, который помогает всем, кому может, помог и мне.
— С визой-то?
— Да. Обычно на это уходит 10 дней. Если срочная — дня за три могут успеть. Мне были готовы все сделать за 20 минут!
— Так что не вышло?
— Все уперлось в билеты. Хоронили на следующий день. Никак не успевал. Все эти дни — будто туман. Дед для меня — это все! Центр семьи. Вся наша большая семья от него подпитывалась эмоциями. Жаль, что вы не познакомились.
— Не то слово.
— Это был человек-счастье. Сидел в интернете, смотрел все мои игры… А вскоре после смерти деда мне еще пришлось выходить на площадку, играть — вот это было мучение. После трех-четырех дней без сна. Тяжелый у нас разговор.
— Такая тема.
— Знаете, дед был очень веселым человеком. Весь Луганск это знал. С ним за продуктами выйдешь — возвращаешься через два часа. Каждый останавливает, со всяким разговаривал. Перешучивался. Я знаю, что сейчас он смотрит откуда-то сверху. Плохого настроения не одобрит!
— Общались часто?
— Каждый день. У него WhatsApp, постоянно видеосвязь. У нас даже семейный чат был. Обменивались фотографиями. У нас не та семья, в которой общаются раз в месяц. Мы все очень близки. Я ведь у бабушки с дедом прожил довольно долго.
— А родители?
— Отец тренировал харьковский «Локомотив» — а я был в луганском спортинтернате. Жил у деда четыре года!
— Виделись давно?
— Два года назад. Хотел в прошлом году приехать — не получилось из-за ковида. Иностранцам въезд в Луганск был запрещен. Там же идут боевые действия. Вы знаете, наверное.
— Кто ж не знает.
— А до этого границы для людей с чужим паспортом просто были закрыты. Если нет прописки — даже не думай.
— У вас ни российского, ни украинского паспорта?
— Только греческий. Я за сборную Греции играю много лет.
— Это я знаю. Думал, у вас два паспорта.
— Нет-нет, единственный. Очень себя корю, что не поставил раньше годовую визу. Собирался ведь приехать в апреле, как только закончится чемпионат. Да и приеду — уже билеты есть!
из личного архива
Фильм
— Говорят, деда положили недалеко от Владимира Шевченко. Бывшего первого секретаря Ворошиловградского обкома — который и поднял «Зарю».
— Знаю только, что похоронили на первой линии кладбища. Как почетного гражданина Луганска. Как приеду — первым делом с бабушкой туда сходим. Сейчас рассказываю вам — вспоминаю, как дед приезжал к нам в Грецию. Папа еще сам играл. Как-то в Белоруссии был матч «Олимпиакоса» — дед туда специально доехал, взглянуть на меня! Страшно боялся самолетов — но ради внука себя пересилил. Как только матч заканчивается, сразу звонок от него: «Ну как?»
Принимается рассказывать, как я смотрелся. Кто ему понравился, кто — нет. Я уже не выдерживаю: «Дедушка, стоп! Хватит про волейбол!» — «Все понял!» Хотя советы были толковые. Игровые роли у нас одинаковые: он был «десяткой», я — пасующий. Связующие игроки. Он контролировал команду, я тоже. Каждое второе касание — мое. Он еще и записывал мои игры, потом пересматривал. Папа тренирует в Красноярске — так дед сначала мой матч посмотрит, потом его.
— Вы-то его матчи хоть из вежливости смотрели?
— Отрывками.
— Как же так?
— Тот самый его приятель Игорь Ромащенко работает в Москве на канале НТВ. Снимает сериалы. Мне сказал: «Обязательно найду в архивах игры «Зари» 1972 года, они наверняка остались…»
— Сто процентов — что-то есть.
— Сейчас живу идеей — снять маленький документальный фильм про деда. Все-таки в Луганске личность была легендарная. Может, получится?
— Наверняка получится. При вашей-то любви.
— А не сложится с фильмом — так пусть будет ролик. В память. Человек жил моей карьерой и папиной. Про себя вообще не говорил!
— Пару лет назад Герман Зонин, тренер той «Зари», давал мне примерить медаль за чемпионство-1972. Медаль деда сохранилась?
— Разумеется! Все дома, в Луганске!
— Он рассказывал в интервью — за то чемпионство получил от Владимира Шевченко золотые часы. Тоже остались?
— Ой, вот про часы не знаю. Наверное, сохранились. Мы хотим оформить что-то вроде музея. Дед несколько матчей отыграл за сборную СССР — надеюсь, майка тоже сохранилась. Если он не подарил кому-то. Яковлевич это любил — раздаривать…
— Я почему спрашиваю — вы в детстве часы не разломали? Медаль на фантики не выменяли?
— Ну что вы! Все детство я провел в Греции, отец там играл. К деду переехал в 12 лет. В этом возрасте уже ничего не ломаешь. По две тренировки в день! Занятие заканчивается, смотрю — дед крадется вдоль стеночки, сядет где-то в углу и наблюдает. У меня сразу сил становилось в три раза больше. Ни одного моего матча не пропустил. Эта память навсегда со мной.
Луганск
— Популярность у Куксова в Луганске действительно была колоссальная?
— Да вы не представляете! Даже в интернате только про деда и расспрашивали…
— Когда начались обстрелы Луганска — никуда не уезжал?
— Все пережил, оставался там! Настоящая война, бомбили. Ни связи, ни интернета. Живем в центре — в 150 метрах от дома была воронка от снаряда. Стекла все перебиты.
— Читаю про вас заметки — и сразу натыкаюсь на такую: отца уволили из тренеров сборной Украины за какое-то ваше интервью.
— Его не уволили. Он сам ушел. Мое интервью действительно было, но оно ни при чем. Мы из Луганска, правильно? Я там вырос. Окончил спортинтернат, отец тоже. В какой-то момент помогли этому интернату мячами и формой. Все неприятности из-за этого. Только за то, что детишкам помогли! Все, давайте не будем о политике, мне тяжело.
— Где сегодня ваш дом?
— Где я живу? Или где мое сердце? Сердце-то — в Луганске!
— Я думал, вы ответите — в Греции.
— А где моя семья? В Луганске! Все там! Тетя Лариса, бабушка Наталья Георгиевна, двоюродный брат Никита, дед. В Греции нет никого. Каждое лето меня со страшной силой тянет в Луганск. Очень страдаю, если не удается приехать.
— Девушки ваши откуда?
— Как правило — гречанки.
из личного архива
Греция
— Я тут рассматривал список ваших титулов. Даже если за каждый второй полагается медаль — у вас их, наверное, килограмм шестнадцать.
— Ха! Много медалей!
— Самая необычная по форме?
— О, это я сразу скажу — за третье место в Лиге чемпионов. Я играл в Польше. Мы тогда высадили Казань — а у них была потрясающая команда, могучая. Дают медаль — а она здоровенная, треугольная!
— За такую стоило бороться. В Греции, знаю, принципиальный момент — чтоб капитаном клуба был грек. А тут вдруг вы стали капитаном «Олимпиакоса».
— Опа! Вы и это знаете?
— Знаю даже, что установили какой-то клубный рекорд.
— Да, стал капитаном в 23 года. Это рекорд для клуба. Самый молодой капитан в истории. Не скажу, что крутое достижение, — но приятное! Команда-то великая! Но сразу почувствовал, какой это груз.
— В Москве даже Тетюхин пройдет по Красной площади — никто не узнает. В Греции все иначе?
— Иногда думаешь — лучше б и в Греции не узнавали. В Афинах еще как узнают! Страна-то совсем маленькая, а греки помешаны на спорте. Это для них как война. Из какого бы ты вида спорта ни был — на улице будут останавливать. В машине еду — гудят, узнают! Болельщики другой команды матерят постоянно. С друзьями иду — мат вслед. Даже сейчас продолжается. Переехал в Швейцарию, иногда заезжаю в Грецию — все повторяется.
— В Греции волейболисты — профессионалы? Или есть вторая работа?
— Все профессионалы. Только волейбол.
— Профессиональный футболист в Европе вполне может жить на две-три тысячи евро в месяц. Волейболисты получают еще меньше?
— Если ты игрок сборной — зарплата от пяти тысяч евро. Это в порядке вещей. Если ты ценный игрок — можешь получать шесть-семь тысяч евро. Это местным! Иностранцу могут платить от десяти до пятнадцати. Я говорю про Грецию. В России и Италии зарплаты у волейболистов гораздо больше.
— С вашим-то ростом наверняка приходится тратиться на огромный автомобиль.
— Ничего подобного. Ни в одной команде я сам на автомобиль не тратился — везде выдавал клуб. Как и оплачивал квартиру. Сейчас в Швейцарии у клуба спонсор — Toyota. Выдали гибридный Auris с нулем километров пробега. Вроде маленькая машинка — а я с ростом 197 умещаюсь легко.
— Вот переехали вы в Швейцарию. Кроме тренировок — какие у вас радости?
— После двух тренировок — Counter-Strike. Знаете такую игру?
— Представляю.
— Вот подсел на нее. Просто обожаю. Могу сам сыграть, могу посмотреть турнир на YouTube. Сразу снимает всю тяжесть.
— Столько прожили в Греции… В чем вы сегодня — совсем грек?
— Характер. Вспыльчивость! Я и был-то эмоциональный, а Греция эту черту только развила. Я веселый человек. Постоянно на эмоциях. Со всеми нахожу общий язык. С любым человеком мне легко. Вот и греки такие же. Любят поговорить, принять гостей…
— Чему вас эта страна научила?
— Радоваться жизни. Греки в этом профессора. Наслаждаются каждую секунду.
— Мне бы так.
— Да, всегда найдут, чему порадоваться. Рядом море, пляж. Вот этому я научился — не унывать!
— С юмором в командах тоже порядок?
— Как-то в сборной, помню, администратора тейпами привязали к судейской вышке. Прямо во время тренировки.
— Многие наши уезжают в Грецию. Три совета — как там прижиться?
— У меня только один совет. Но он самый важный — и откроет после все двери!
— Итак?
— Слиться с ними. Если ты сольешься с греками, будешь как они — тебе ничего не придется делать. Они все сделают за тебя. Возьмут за руку: «Давай, пошли с нами!» Со всеми перезнакомят. Если будешь держаться настороженно — этим людям с тобой будет неуютно. Но здесь свои подводные камни. Если ты спортсмен и собрался в Грецию — надо очень хорошо наводить справки. Сразу прояснять у знающих людей. Не все клубы аккуратно платят зарплату.
— Можно сидеть месяцами без денег?
— Я как-то год не видел денег.
— Это в великом «Олимпиакосе»?!
— Да. Целый сезон!
— На что же вы жили?
— Какие-то сбережения были — но и они закончились. Стали помогать родители. Самое удивительное, иностранцев убрали в декабре, у нас совсем молодая команда. Три-четыре пацана по 20 лет. И мы выигрываем чемпионат!
— Потом получили кучу денег разом — на что ухнули? Купили Range Rover?
— Все отложил. Range Rover мне ни к чему.
из личного архива
Фанаты
— Бывший спартаковский футболист давно перебрался в Германию. Спрашиваю его: «Не хотите вернуться в Москву?» Человек долго смеялся. Вы тоже не вернетесь никогда?
— А если возвращаться — куда? В Луганск? Вряд ли! А в Россию — вполне возможно. Может, на следующий год поступит предложение, перееду и все мне понравится. Контракт в Швейцарии еще на два сезона — но это вопрос решаемый…
— Мне казалось, из всех видов спорта волейболисты — чемпионы по переломам пальцев. Сколько ломали вы?
— Не ломал ни разу!
— Это поразительно.
— Вот выбиты действительно все. Я пасующий, меньше участвую в блоке. Все переломы ловишь там.
— Самый необычный дворец, в котором играли?
— В Гданьске зал вмещал 20 тысяч человек!
— Вот это поляки.
— Эти же поляки установили рекорд — 82 тысячи человек на волейбольном матче. Тогда в Варшаве открывали чемпионат мира. Играли на футбольном стадионе, только прикрыли сверху. Я смотрел с трибуны.
— В Польше-то спокойно — а вот в Греции фанаты лютые. Все время вспоминаю рассказ Игоря Акинфеева — как в его вратарскую прилетел бильярдный шар и глубоко-глубоко вошел в газон.
— Если б у нас только бильярдные шары летали!
— Что еще?
— Сложнее сказать, что мимо меня не пролетало. Деньги, зажигалки… На волейболе даже хуже, чем на футболе! Если в каком-то финале встречаются «Олимпиакос» с «Панатинаикосом», игра может начаться с трехчасовым опозданием. Для Греции это в порядке вещей. Как-то мы подъезжали к арене, всех в автобусе предупредили: «Задвигаем шторки!» Прорываемся сквозь строй фанатов — а там все кипит. Драки! Камни летят в автобус, окна осыпаются одно за другим. Есть такие пистолеты — стреляют фаерами. Может, видели на футбольных играх?
— Бывало.
— Вот мы играем — а фанаты стреляют через площадку друг в друга. А если в нас что-то попадет — им только в радость. Потом фаеры им надоели — достали камни.
— Господи.
— Когда летели камни, на монеты уже никто не обращал внимания. Тут вижу: ага, мимо меня телефон пролетел…
— Не самая скучная у вас жизнь, вижу.
— Интереснейшая!
— Хорошо, не попали в вас ни разу.
— Как это — не попали? Еще как попадали! В ногу, в голову… Хорошо, что в голову пришлась монета, а в ногу камень. Могло быть наоборот. Фаер тоже в ногу попал. А не в глаз, например. Это еще один подводный камень греческого спорта. Но мне еще повезло — летают через площадку евро. Небольшие монетки. Когда папа играл в греческом чемпионате — швыряли драхмы. Здоровенные монеты, тяжелые.
— Хоть раз игру из-за фанатов отменили?
— На моей памяти — ни разу. Что бы они ни творили. Самое критичное, что случалось, — мы ушли в раздевалку. Сидели там, пока все зрители не разошлись. Доиграли при пустых трибунах.
Отец
— Главный матч вашей жизни?
— Два таких. Я играл за сборную Греции против сборной Украины, которую тренировал отец. Я выиграл. Потом встретились на клубном уровне. Он тренировал харьковский «Локомотив», я играл за кипрский «Анортосис». Здесь уже победил он.
— Хоть одно поражение вас, эмоционального, довело до слез?
— Один раз было — с «Олимпиакосом» дома проиграли финал чемпионата Греции ПАОКу. Один раз были слезы счастья. Отец тренировал ПАОК, я уже в нем играл. Выиграли Кубок Греции. Играть в команде у отца — особый кайф!
— Не каждый это оценит.
— Знали б вы, сколько людей долбили как раз в эту точку: «Папа, сын…» Все выдержали. Отличный получился сезон.
— По-гречески понимаете все?
— Да это у меня первый язык!
— Второй — русский?
— Русский. Потом английский, польский… В Швейцарии вокруг меня все говорят на немецком — но и мой английский понимают.
— Самое удивительное знакомство, которое подарила вам Европа?
— О, я познакомился с такими спортсменами… Футболист Цимикас сейчас играет в «Ливерпуле», например. Мы отлично общаемся. Элефтериос Петрунис — олимпийский чемпион по гимнастике. Великий грек! Но главное знакомство — Иван Игнатьевич Саввиди. Что с ним прекрасно общаемся, что с его сыном. Обязательно напишите — Ивану Игнатьевичу огромное спасибо, чудесный человек!
— Чем помог — кроме визы?
— Я такого человека еще не встречал. Открытое сердце! Скольким людям в Греции помогает! Госпиталям, больным детям, обедневшим людям. Протянул руку всем, кому мог.
— В футбол после громкой дисквалификации его вернули?
— Вернули. Но на игры своего ПАОКа он принципиально не ходит.
— Что за принцип такой?
— Говорит — «Не приду, пока не построю новый стадион для команды». Его слова!
— Красавец.
— Только благодаря Саввиди я сам оказался в ПАОКе. Это громадная сенсация для всей Греции — капитан «Олимпиакоса» перешел к главному конкуренту! Шум был большой!