Футболисты Поль Погба, Диего Марадона и Роман Еременко.
Фото Global Look Press, «СЭ»
Борьба с запрещенкой в самом популярном виде спорта — это издевательство над здравым смыслом и правилами ВАДА.
Допинговые скандалы не оказали на историю футбола такого большого влияния, как в легкой атлетике или велоспорте. Но это не значит, что громких инцидентов с «химией» в самом популярном виде спорта не наблюдалось. Даже если не вспоминать знаменитые залеты великого Диего Марадоны, бэкграунд все равно получается ярким. Поэтому вспомним хотя бы то, что достойно внесения в анналы.
Кокаинщики
Многие звезды суперфутбола попадались на кокаине, употребление которого не имело ничего общего с улучшением физической формы и носило исключительно рекреационный характер. Однако тестирование проводилось по моральным соображениям и порой разрушало великие карьеры. Самая знаменитая сага с наркотиками, конечно, связана с легендарным аргентинцем Диего Марадоной. В 1991 году после матча чемпионата Италии в его анализах был обнаружен кокаин, что привело к дисквалификации на 15 месяцев. После этого спортсмен вернулся на родину, где его поймали на хранении психоактивных препаратов и осудили на 14 месяцев условно.
Попытки вылечиться от наркозависимости шли с переменным успехом, и в начале 1994 года Диего сорвался — обстрелял из пневматической винтовки папарацци и получил за это два года тюрьмы, опять условно. В июне 1994-го Марадона поехал на чемпионат мира в США, где здорово провел два матча, но затем снова вляпался в допинговый инцидент (правда, уже не с кокаином). В пробе аргентинца нашли сразу пять препаратов: эфедрин, норэфедрин, псевдоэфедрин, норпсевдоэфедрин и метилэфедрин. На тот момент это были, мягко говоря, не самые новые и точно не самые забористые из запрещенных субстанций. Поэтому можно предположить, что Диего в первую очередь интересовал их стимулирующий (наркотический) эффект в ситуации, когда футболист находился «в завязке».
Всего через два года после Диего попался его товарищ по сборной Аргентины Клаудио Каниджа. В 1993-м за два дня до матча итальянской серии А «Рома» — «Наполи» нападающий «в минуту слабости» выкурил «кокаиновую сигарету». Результатом стал положительный тест после игры и 13-месячная дисквалификация.
Фото Getty Images
Еще один легендарный футболист-кокаинщик — румынский полузащитник Адриан Муту. В 2003 году этот игрок заключил контракт с лондонским «Челси» и ушел в загул, обернувшийся положительным допинг-тестом на наркотики. «Адриан признался мне, что принял кокаин на вечеринке, — рассказывал агент Муту Джованни Бекали. — Он хотел быть звездой, как Бекхэм, но подражал ему только в негативных аспектах. Тренер Жозе Моуринью жаловался, что Муту курил табак, выпивал и кутил по ночам».
Допинговый инцидент румын объяснил бурным романом с порноактрисой Лаурой Андрешан, которая снимала с его участием непристойные ролики, заставляла пить кровь а-ля Дракула и все равно жаловалась на застенчивость спортсмена. Чтобы улучшить потенцию, Муту по совету экстравагантной подруги принимал препарат, якобы содержавший наркотики. Объяснение, конечно, было так себе. Так что Адриана дисквалифицировали на семь месяцев, а «Челси» за нарушение контракта отсудил у кокаинщика 17 миллионов евро. Это до сих пор самый крупный штраф в истории футбола. Впоследствии эту кару удалось отменить в Верховном суде Швейцарии.
Отбыв дисквалификацию, Муту перебрался в Италию, где в 2010 году, выступая за «Фиорентину», сдал положительную пробу на стимулятор сибутрамин. Это лекарство с наркотическим эффектом иногда используют для сжигания жира в организме. «Я давала Адриану витамины, чтобы он поскорее набрал форму. В их составе не были упомянуты запрещенные вещества. Вина за случившееся полностью лежит на изготовителях», — объяснила инцидент мама футболиста. Румынской звезде грозило пожизненное отстранение, но он отделался наказанием всего на девять месяцев.
Фото Федор Успенский, «СЭ»
В чемпионате России самой громкой кокаиновой дисквалификацией стало отстранение полузащитника ЦСКА Романа Еременко в 2016 году. Игрок с финским паспортом, примерный семьянин и отец троих детей, попался на наркотиках после матча Лиги чемпионов в Германии и получил двухлетнее отстранение. ЦСКА поддерживал футболиста во время наказания, хотя в 2009-м армейцы уже имели неприятности из-за допинговых обвинений. Сергей Игнашевич и Алексей Березуцкий сдали в Лиге чемпионов положительный тест на псевдоэфедрин, но обошлись пропуском одного матча. Концентрация препарата в их пробах оказалась очень низкой, а клуб заявил, что допустил техническую ошибку при оформлении противопростудного препарата сурафед.
Итальянские мотивы
В ситуации с допингом в футболе разоблачителей не меньше, чем в других видах спорта, а может, и больше. Однако расследований и докладов по поводу скандальных откровений почти не возникало, а тем более — наказаний и пересмотра результатов задним числом. Причина проста: футбольные клубы, в отличие от спортсменов из малобюджетных дисциплин, располагают огромными финансовыми ресурсами. В их распоряжении — лучшие адвокаты, способные размазать борцов за чистый спорт. Связываться с такими делами — себе дороже. И это еще одна грань «антидопинговой справедливости» — бить беззащитных и обходить стороной тех, кто может дать сдачи. Ну и в целом очевидно: любое расследование системного применения допинга без политических стимулов обречено.
Показательным стало редкое прокурорское разбирательство с запрещенкой в итальянской серии А, начавшееся со скандального интервью тренера «Ромы» Зденека Земана изданию L’Espresso в 1998 году. В нем чешский специалист обратил внимание на то, как резко окрепли физически в «Ювентусе» Алессандро Дель Пьеро и Джанлука Виалли (последний к тому времени уже перешел в «Челси»). По мнению Земана, это стало следствием применения «волшебных таблеток», которые попали в футбол через врачей из велоспорта. «Без «химии» такую массу можно нарастить только после многих лет занятий бодибилдингом, — отметил Зденек. — Уверен, что многие игроки серии А принимают запрещенные вещества».
Фото Getty Images
Правдоруба, конечно же, сразу обвинили в клевете. Однако заместитель прокурора Турина Раффаэле Гуариньелло отнесся к словам Земана всерьез. А поскольку допинг был в Италии уголовным преступлением, даже бездоказательное интервью могло стать поводом для начала следственных действий. В результате обыска в «Ювентусе» нашли 281 вид препаратов, в «Торино» — 186. Правда, все они оказались разрешенными. Из самых популярных — биодобавки креатин, езафосфина и епаргрисеовит, кардиопротектор неотон (фосфокреатин) и пептид глутатион (ТАД 600).
А вот в допинговой лаборатории в Риме улов оказался богаче — множество подозрительных проб, и в пяти процентах из них обнаружился диуретик. Правда, что именно пытались замаскировать этими лекарствами, оставалось непонятным. Но информатор сообщил, что положительные допинг-пробы на стероиды успели уничтожить. На фоне скандала директора лаборатории Эмилио Гасбарроне уволили, а лицензию — отозвали. Руководителям «Ювентуса» и «Торино» предъявили обвинения в «систематическом применении рецептурных препаратов без медицинских оснований ради увеличения силы и выносливости футболистов».
Попутно эксперт Джузеппе Д’Онофрио пришел к выводу, что девять игроков «Ювентуса» с 1994 по 1998 годы, скорее всего, применяли эритропоэтин. Этот препарат тогда оставался невидим для контроля, и борцы за чистый спорт часто запугивали им публику — по поводу и без повода. Обвинения в ЭПО получили Антонио Конте, Алессио Таккинарди, Алессандро Дель Пьеро, Паоло Монтеро, Дидье Дешам, Джанлука Пессотто, Алессандро Биринделли, Морено Торричелли и Димаш Тейшейра. Доказать эти нарушения было невозможно. Тем не менее врач туринцев Риккардо Агрикола в 2004-м получил 22 месяца тюрьмы, а фармацевт Джованни Россано (продававший команде препараты по поддельным рецептам) — сел на пять месяцев. Чуть раньше бывший директор «Торино» Давиде Паладзетти отправился на нары на полгода.
Фото Getty Images
Тогдашний глава ВАДА Дик Паунд заявил, что применение допинга было системным, поэтому «Ювентус» надо лишить титулов, завоеванных в середине девяностых. Однако клуб подал жалобу в апелляционный суд Турина и тот признал: все доказательства строились на догадках экспертов, а найденная в расположении команды фарма на тот момент не содержала запрещенки. В итоге Агриколу оправдали, дело через девять лет после начала расследования окончательно развалилось. Хотя к этому моменту было в общем-то понятно, какой именно стероид пытались скрыть в римской лаборатории в пробах игроков. Ведь на стыке тысячелетий в серии А не стихали скандалы с положительными тестами на нандролон.
В 1999 году Гвариньелло заявил, что располагает списком допингеров из разных дивизионов чемпионата Италии по футболу, в который входят до 200 игроков. Кто именно находился под подозрением, неизвестно. Однако после инцидентов 1999 года с россиянином Игорем Шалимовым («Наполи») и французом Кристофом Дюгарри (марсельский «Олимпик») на нандролоне в сезоне-2000/01 в сериях А и Б засыпались португалец Фернандо Коуту («Лацио»), голландцы Яп Стам («Лацио») и Эдгар Давидс («Ювентус»), испанец Хосеп Гвардиола («Брешиа»), бельгиец Жан-Франсуа Жилле («Бари»), швед Иксель Османовски («Торино»), итальянцы Стефано Торризи («Парма»), Кристиан Букки и Сальваторе Монако («Перуджа»), Никола Качча и Стефано Саккетти («Пьяченца»). В 2003-м к этому списку добавились Мохаммед Каллон из Сьерра-Леоне («Интер»), итальянец Мануэле Блази («Парма») и ливиец Саади Аль Каддафи («Перуджа»).
Всего 16 инцидентов за четыре года. Этот список можно дополнить игроками из чемпионата Испании голландцем Франком Де Буром («Барселона», 2001) и испанцем Карлосом Гурпеги («Атлетико Бильбао», 2003), португальцем Кумой («Брага», 2002), еще тремя случаями из чемпионата Греции в 2001-м, вратарем из низшей английской лиги Билли Турли, а также футболисткой сборной Австралии Аниссой Танн.
Среди возможных причин такого массового залета называлась зараженная партия биодобавок Platina от компании Ortho, которая якобы широко разошлась среди клубных врачей и личных препараторе футболистов. «Я пил только комплекс поливитаминов, которые доктор Рамон Сегура готовил мне последние семь лет, — объяснял Хосеп Гвардиола, получивший смехотворную дисквалификацию в четыре месяца и семь месяцев тюрьмы условно. — За свою карьеру я сдал больше 60 допинг-тестов, и все были отрицательными. Я докажу свою невиновность». И действительно доказал через восемь лет — в 2009-м.
Фото Getty Images
В 2007-м появилось научное исследование, в котором утверждалось, что нандролон без всяких лекарств вырабатывается организмом из тестостерона, давая концентрацию в урине до 9 нг/мл. Лаборатории ВАДА тут же повысили показатель порогового уровня с 2 до 10 нг/мл «из-за нестабильности образцов». Пробы Гвардиолы не превышали 9 нг/мл, и поэтому Апелляционный суд Брешии оправдал футболиста. ВАДА категорически возражало и пыталось оспорить это решение, но безуспешно. Дела остальных пострадавших из-за спорного тестирования на нандролон не пересматривались.
Между тем, в деле Гвардиолы всплыл еще один интересный специалист — врач «Брешии» Эрнесто Аличикко, который в прошлом работал в «Роме» и был причастен к положительным тестам на амфетамин фентермин Анжело Перуцци и Андреа Карневале. Последний также жаловался, что этот эскулап пичкал игроков стимулятором дыхания микореном (преткамидом). Это лекарство было запрещено в Италии в 1995 году из-за опасных побочных эффектов. Но до этого его активно использовали в серии А. Раффаэле Гуариньелло расследовал четыре подозрительные смерти бывших игроков «Фиорентины» (Пино Лонгони, Бруно Беатрисе, Нелло Салтутти и Уго Ферранте), причиной которых могли стать последствия применения микорена. Однако доказать снова ничего не удалось. При этом Гуариньелло говорил о 70 подозрительных смертях среди бывших футболистов с 1960 по 1996 годы.
Об этих подозрениях вспомнили в 2023-м после кончины знаменитого итальянского футболиста и тренера Джанлуки Виалли (он умер в возрасте 58 лет от рака поджелудочной железы). «Лука ушел из жизни слишком рано. Нам следует изучить препараты, которые мы принимали во время игровой карьеры, — заявил тогда другой звездный игрок чемпионата Италии девяностых Дино Баджо. — Допинг существовал всегда. Но хотелось бы понять, не принесли ли некоторые лекарства вред с течением времени. Я боюсь за себя. Ведь болезни и преждевременные смерти происходят со многими футболистами слишком часто».
Фото Global Look Press
Исторические факты
Нравы в футболе тех лет отлично отписаны в книге немецкого вратаря Тони Шумахера «Свисток». За свои скандальные откровения в этом произведении в 1987 году голкипера исключили из сборной ФРГ и изгнали из команды «Кельн». «Некоторые игроки не могли представить свою дальнейшую карьеру без пилюль, поддерживающих форму, — писал Шумахер. — Пилюли и результаты — для них это были две части уравнения, которое прочно вошло в их жизнь. Допускаю, что к этим препаратам относились анаболики, амфетамины и различные другие стимуляторы. И в национальной сборной были игроки, которые стали просто чемпионами в обращении с «подкрепляющей медициной». Среди них был один из мюнхенских футболистов, которого мы прозвали «ходячей аптекой». Он понимал толк в медицине и испытывал действие специальных препаратов на самом себе».
«Однажды на тренировке я почувствовал на себе действие медикамента с допинговым эффектом. Эта штука называется каптагон (торговое название стимулятора фенетиллина, смеси теофиллина и амфетамина. — Прим. «СЭ»), — вспоминал Тони. — Популярны также различные составы от кашля, содержащие эфедрин. Как я выяснил, это вещество стимулирует агрессивность, повышает выносливость. Последствия скверны: стремительная усталость, не отпускающая несколько дней. Несмотря на изнеможение, к вам не приходят покой и сон. И появляется полное безразличие к интимной жизни».
«Ежедневно в полдень мы запивали нашим электролитным пойлом целую кучу таблеток: магнезия, железо, витамин Б в больших дозах, витамин Е, пара гормончиков для лучшего привыкания к высоте… — рассказывал вратарь о подготовке сборной ФРГ к чемпионату мира 1986 года. — Кроме таблеток на нас обрушился и град уколов. Кололи нас чем только возможно: растительным экстрактом для укрепления защитной системы организма, витаминами С и B12 в больших дозах, экстрактом пчелиного меда — чтобы поддержать сердце и кровообращение, экстрактом телячьей крови — для адаптации к высокогорью. Плюс к этому еще и таблетки витамина Е. По-моему, для нас это было чересчур».
Не менее занимательное чтиво — воспоминания физиотерапевта Сало Мюллера, который трудился в амстердамском «Аяксе» c 1959 по 1971 годы. Книга специалиста, работавшего с легендарными Ринусом Михелсом и Йоханом Кройфом, увидела свет в 2017 году. Мюллер много раз повторяет в ней шутку, что «Аякс», демонстрировавший энергозатратный тотальный футбол, «становился чемпионом по рецепту врача». Этим доктором был Йон Ролинк, пришедший в футбол из велоспорта и, видимо, принесший оттуда самые передовые фармацевтические методы того времени. Во всяком случае, игроков с его подачи на завтрак, обед и ужин кормили неизвестными таблетками, различавшимися только по цвету и форме.
В ответ на просьбу назвать препараты, которые он использует, Ролинк отшучивался, что это те же самые лекарства, которые получает директор клуба, когда у него слишком затягивается совещание. Между тем, у некоторых игроков начали проявляться побочные эффекты — их тошнило, болела голова, началась бессонница. Кроме того, они становились агрессивными. И тогда Мюллер попросил футболистов втайне сохранить для него несколько пилюль и отнес их знакомому фармацевту. Среди обнаруженных лекарств оказался полный набор — от обезболивающих, миорелаксантов и транквилизаторов до глюкокортикоида преднизолона и амфетамина. Рассказы физиотерапевта о таблетках в «Аяксе» затем подтвердили игроки-ветераны Барри Халсхофф, Йонни Реп и Нико Рейндерс.
Напомню, что тестирование на допинг на национальном уровне проводилось в футболе с начала 1960-х, а чемпионат мира-1966 в Англии стал первым крупным международным турниром с проверками на «химию». Кстати, тогда благодаря новому методу масс-спектрометрии лондонского ученого Арнольда Беккета были пойманы на эфедрине несколько игроков сборной ФРГ. Но глава медицинской комиссии ФИФА Михайло Андреевич не дал ход этому делу. Как бы то ни было, разоблачения давних нарушений в футболе воспринимаются спокойно — просто как исторический факт. И никто не пытается выстроить на их основании теории о национальных допинговых системах — скажем, в Италии и Нидерландах.
А вот в 2012 году американский телеканал CNN все-таки попытался придать историческим байкам о допинге в футболе политический окрас. Все началось с заявления бывшего игрока сборной Алжира Джамеля Менада о том, что накануне чемпионата мира 1982 года всю команду тайно пичкали «желтыми таблетками», не объясняя спортсменам, что это за препарат. И якобы из-за этого у пяти футболистов того состава потом родились дети с физическими отклонениями. Главным интересом CNN в этой истории стали обвинения в адрес русских специалистов — тренера алжирской сборной Евгения Рогова и врача Александра Табарчука.
«С тех пор как русский тренер возглавил команду в 1981-м, мне запретили изучать медицинские данные игроков, — пожаловался бывший врач алжирской сборной Рашид Ханафи. — Я подозревал, что он проводит эксперименты с допингом. Но в министерстве спорта мне посоветовали не лезть в дела русского штаба, поэтому я ушел в отставку. У меня нет доказательств, что тренеры чем-то кормили спортсменов и что это негативно отразилось на их детях. Тем не менее в семидесятые и восьмидесятые годы русские были известны подозрительным поведением в спорте».
Бывшие игроки сборной Алжира восьмидесятых — Салах Ларбес, Мохамед Каси-Саид, Мохамед Шуайб, Джамал Манад и Так Бен Салах действительно воспитывали детей с разными ментальными расстройствами и мышечной дистрофией. Однако возможность передачи на генном уровне болезней, возникших в результате приема лекарств, вызывает большие сомнения. Например, другие алжирцы, участвовавшие в ЧМ-1982, Али Фергани и Шаабан Мерзекан уверяют, что у остальных участников того турнира не возникало вопросов с наследственностью. «Я соболезную трагедии некоторых спортсменов, но у большинства такой проблемы нет, — отметил Мерзекан. — Нам всем давали одинаковые препараты. Но я ни секунды не верю в версию организованного приема допинга».
«Мы выписывали для спортсменов витаминные добавки и использовали некоторые виды детского питания из Голландии, — рассказал Табарчук в интервью Dzfoot. — Федерация обо всем знала, и мы были очень точны в дозировках. Во всем мире спортсмены принимают витамины. А допинг в конечном итоге ведет в тупик, потому что он позволяет человеку превзойти себя и возможности своего организма. Но что потом? Потом это приводит онкозаболеваниям, циррозу печени, простатиту и импотенции, мужскому и женскому бесплодию, раннему старению и ранней смерти. У подростков, использующих анаболики, закрываются зоны роста костей. Надо ли говорить о том, как я отношусь к допингу?»
Фото Getty Images
Преступление и оправдание
Ну и напоследок еще три показательные истории о футбольном допинге. Весной 2005 года итальянский телеканал RAI2 обнародовал любительские кадры из номера московского отеля «Гранд Мариотт», на котором знаменитому защитнику Фабио Каннаваро ставили капельницу с неизвестным препаратом. Дело происходило после победного матча «Пармы» против марсельского «Олимпика» в финале Кубка УЕФА. Шума вокруг этого видео было много, однако последствий скандал не получил. Каннаваро заявил, что ему вводили разрешенный неотон. А ограничений на объемы инъекций в футболе тогда не существовало.
Однако в 2009-м Фабио сдал положительный тест на серьезный допинг — глюкокортикоид кортизон. И снова избежал наказания. Вина за случившееся была возложена на врачей «Ювентуса» — команды, за которую тогда играл Каннаваро. Якобы на тренировке игрока укусила пчела, и ему срочно сделали укол противоаллергического препарата, содержавшего кортизон. Правила в этом случае требовали подать заявку на ретроактивное терапевтическое исключение и внести лекарство в протокол контроля. Однако этого почему-то не произошло. Крайним в инциденте сделали персонал клуба, а футболиста оправдали.
В конце 2016 года в соцсетях французского футболиста алжирского происхождения Самира Насри было опубликовано фото игрока с сексапильной брюнеткой — Джамилой Созахде, врачом американской клиники Drip Doctors. Снимок сопровождала двусмысленная подпись: «Я получил здесь полный комплекс услуг, не только медицинских». Этот пост быстро удалили, но он все равно спровоцировал большой скандал.
Насри уверял, что его аккаунт был взломан. Якобы таким образом футболисту отомстила его бывшая девушка — стервозная модель Анара Атанес. Если это правда, то диверсия удалась. Но антидопинговый комитет Испании (Насри тогда играл за «Севилью») озаботился не моральным обликом игрока, а процедурами, которые он проходил в клинике. Согласно официальной версии, они потребовались Самиру, «чтобы помочь поддерживать водный баланс и оставаться в отличном состоянии здоровья во время напряженного футбольного сезона». По факту Насри перелили с помощью капельницы 500 мл его собственной крови с физраствором, содержащим микроэлементы. Притом что правила ВАДА запрещают инъекции объемом более 50 мл в течение шести часов без медицинских показаний.
«Я находился в Лос-Анджелесе в отпуске с семьей и подхватил вирус. Меня мучили рвота и сильные головные боли, я не выходил из гостиничного номера и был опустошен, — рассказал футболист свою версию событий в интервью L’Equipe. — Тогда я позвонил другу и попросил найти мне врача. В клинике мне поставили капельницу с витаминами. В этот момент я не осознавал, что нарушаю какие-либо правила. Врач, принимавшая меня в Drip Doctors, попросила о совместном фото. И я согласился, поскольку не видел в этом ничего дурного».
Фото Global Look Press
Адвокаты Насри попытались получить ретроактивное разрешение на гемотранфузию для лечения, но им было отказано. Самир получил шесть месяцев дисквалификации, которые потом по настоянию ВАДА превратились в 18 месяцев отстранения. После отбытия дисквалификации французский игрок пытался возобновить карьеру, но выйти на прежний уровень так и не смог. Селфи с красоткой стало для него роковым. В принципе, клиника Drip Doctors специализируется на витаминотерапии и бустерных уколах. Среди ее клиентов — певицы Адель и Крис Браун, а также звезды американского футбола и баскетбола. У Джамилы Созахде много совместных снимков с другими знаменитостями из мира спорта, но ни один из них не заинтересовал антидопинговые организации.
В 2018 году немецкий журнал Spiegel опубликовал данные расследования антикоррупционного проекта Football Leaks. Информаторы нашли документы, согласно которым капитан мадридского «Реала» Серхио Рамос после победы над «Ювентусом» в финале Лиги чемпионов-2017 в Кардиффе сдал положительную пробу на глюкокортикоид дексаметазон. В принципе, это лекарство разрешено к применению во внесоревновательный период. Однако его не указали в протоколе контроля. Вместо этого там говорилось, что за день до финала Рамос получил внутрисуставную инъекцию антибиотика цефалоспорина.
Травматолог «Реала» Микель Аррембери признался, что сделал два укола дексаметазона в левое колено и левое плечо футболиста, страдающего от «хронических патологий». А ошибку в протоколе, где упоминается другое вещество, он объяснил эйфорией, вызванной победой мадридского клуба. Кроме того, доктора сбило с толку появление в раздевалке бывшего короля Испании Хуана Карлоса. «Это была человеческая ошибка, — говорится в объяснительной записке врача. — Она абсолютно понятна. Я не собирался нарушать антидопинговые правила». Никаких наказаний после этого, естественно, не последовало.
Ну и все, наверное, прекрасно помнят последний громкий эпизод с полузащитником «Ювентуса» Полем Погба, который сначала получил за стероиды четыре года дисквалификации, а потом этот срок волшебным образом уменьшился до 18 месяцев. Во время слушаний в CAS было заявлено, что употребление французом запрещенки «не было преднамеренным и стало результатом ошибочного применения добавки, прописанной врачом во Флориде». Собственно, это все лишний раз подтвердило давний тезис о том, что футбол мало чем отличается от других видов спорта в плане фармы. Но миллионы долларов, которыми ворочают в футбольных клубах, превращают борьбу с запрещенкой в насмешку над общемировыми регламентами. Ведь в нынешней антидопинговой системе прав тот, у кого больше денег и больше политического влияния.