Федор Емельяненко хотел бы сразиться с Фрэнсисом Нганну
Федор Емельяненко.
Фото Lucas Noonan/BELLATOR MMA
Огромное интервью с легендарным бойцом.
Федору Емельяненко уже 47, но он в достойной форме и собирается провести бой по боксу. Скоро пройдут бои парней из его команды — Вадима Немкова и Анатолия Токова, и Емельяненко отправился вместе с ними на сбор в Терскол, Приэльбрусье. Работал наравне со всеми — единственное, борьбой не занимался, только стойка и физические упражнения. А еще постоянно подсказывал — в особенности Немкову. После одной из вечерних тренировок Федор согласился на интервью, и мы проговорили больше часа — о самом разном. Были темы, которые он обсуждать не захотел, тем не менее в процессе беседы раскрыл ряд фактов, о которых еще не рассказывал никогда.
«Бои практически не смотрю. ММА в моей жизни хватает»
— Начнем с Вадима Немкова. Ему предстоит бой с Бруно Каппелоззой (24 февраля в Саудовской Аравии на турнире PFL). На ваш взгляд, каков наилучший путь к победе над Каппелоззой?
— Думаю, Вадим во всех показателях превышает Каппелоззу: в скорости, в силе, в технике, конечно. Стоя и лежа. Если бой затянется, думаю, Вадим сможет тактически его переиграть. Какой наилучший? Какой побыстрее. Чтобы поменьше нервничать в углу! (Улыбается.)
— Бои Каппелоззы смотрели?
— Да-да, конечно.
— Мое мнение как диванного болельщика наилегчайший путь к победе — бороться. У Вадима уже был бой с чистым ударником, с Юлиусом Англицкасом, и там он беспрерывно искал возможность для финиша. Как мне кажется, в современных ММА это рискованно, потому что можно потерять позицию. А как вы к этому отнеслись?
— Чтобы не терять позицию, нужно больше внимания уделять наработкам приемов в партере. Тогда в любой позиции будешь чувствовать себя хорошо, уверенно.
— Сейчас многие тренеры отговаривают учеников от подобного риска…
— Да — [тренеры учат] занять позицию и доминировать. Мне кажется, именно поэтому ММА сейчас не настолько зрелищны, как раньше. Стало гораздо меньше болевых и удушающих приемов. Стало больше позиционных выступлений, борьбы.
— Часто бывает, что бой смотрите, а потом выключаете, поскольку он незрелищный?
— Если мне неинтересно — если вижу, что работа позиционная, зависает — перематываю.
— А часто вообще ММА смотрите?
— Очень редко. Практически не смотрю.
— Неинтересно?
— В моей жизни хватает ММА. Если знаковый боец, который мне интересен, или какое-то интересное действие — да, изучаю, могу посмотреть какие-то отдельные бои. Бои своих ребят, конечно, все смотрю. И бои их соперников.
— Вы могли бы сделать так, чтобы ММА в вашей жизни было намного меньше, но до сих пор тренируетесь. Это то, что с вами будет до конца, что покинуть нереально?
— Когда я вернулся, взял ответственность над ребятами. Сейчас они уже идут в большей степени сами. Но все равно стараюсь быть рядом и поддерживать, помогать. Если могу дать дельный совет — я его даю. Они уже, можно сказать, для меня родные люди. Переживаю за них.
Фото Lucas Noonan/BELLATOR MMA
«ГНП меня никто не учил. Я посмотрел бои и понял, что нет бойцов, которые работали бы лежа жестко»
— Вы еще году в 2002 стали использовать агрессивный граунд-энд-паунд. Тогда это было новшество для ММА. Кто научил вас такой агрессивной работе сверху, таким ударам?
— Меня никто не учил этому направлению. Я самбо и дзюдо занимался всю жизнь, в сборной России и там и там был, мастер спорта международного класса. Но когда перешел в бои, я первым делом поставил кассету, посмотрел поединки и сделал анализ, чему мне нужно научиться, какие техники освоить. Когда начал изучать бокс, перенес его в бой лежа. Что-то подсмотрел у других [бойцов ММА], но тогда не было бойцов, которые могли бить лежа технично, красиво и жестко. Добивания были… любительская школа какая-то, кто во что горазд. Я сделал анализ и начал работать на мешке лежа. Бил без замаха, без каких-то отводов рук, а именно сплеча. То, чему учился стоя, перенес на работу лежа. И она пошла.
— Сергей Билостенный сказал, что вы ему посоветовали не менять позиции во время работы на манекене, а находиться в одной где-то минут 5…
— Не минут 5, а секунд 40 — минуту. Надо еще с Серегой поработать, да и вообще с ребятами… Я им показывал на прошлом или позапрошлом сборе, как работать лежа. Но время прошло, и что-то подзабылось. Смысл в том, что они начинают просто прыгать по мешку, который добивают, и постоянно меняют позиции — то левой, то правой, то с близкой дистанции, то с дальней. Постоянно перемещаются по мешку, скачут. А в бою же так не бывает. Я говорю: «Серег, ты же в бою работаешь, как правило, позиционно, и с этой позиции должен уметь наносить удары. Займи на мешке позицию и отработай удар конкретный. Минутку на одном ударе, потом руку поменяй, потом серию какую-нибудь отработай. Так как устаешь добивать — отключаются ноги, но максимально включаются плечи — позиции нужно менять, чтобы мышцы работающие менялись.
Фото Global Look Press
«Немков — думающий, поэтому растет быстрее всех и больше всех. Толя Токов — талантливый, но через голову не пропускает»
— В чем Вадим Немков лучше всех?
— Из всех Вадим — самый думающий, Он знает, что хочет, и идет к своей цели. Если Вадику указываешь на что-то, он это через голову пропускает. В первую очередь пытается понять, чего от него хочу. Потому что я стараюсь показать — как он делает и как надо делать, показать разницу — что если он будет делать техничнее, это будет и быстрее, и точнее, и жестче. Или в каком-то приеме борцовском… он ухватывает, он старается додуматься головой, и он растет — быстрее всех и больше всех.
— Когда в партере боролись, с кем из ваших бойцов вам было тяжелее всего?
— Они все интересные… наверное, с Вадимом. Не потому что у него какие-то приемы, а потому что он нестандартно гибкий. У него есть какая-то гибкость… Допустим, в тех моментах, где я других бойцов спокойно переворачивал, он мог вернуть меня обратно — когда я был, как мне казалось, в позиционно выигрышном положении.
— А в чем козырь Анатолия Токова?
— В таланте его козырь, Анатолия. Только талант нужно развивать.
— Что имеете в виду? Талант — расплывчатое понятие.
— Анатолий — чувствительный, максимально чувствительный. Когда мы стартовали в Японии (в декабре 2015 года. — Прим. «СЭ»), он был физически самым подготовленным, самым опытным, самым скоростным. Допустим, над Вадимом нам пришлось попыхтеть над некоторыми моментами. Но Вадим их быстро выправил. А вот Анатолий буксовал, на мой взгляд, не пропускал через голову. Он заходит на тренировку и, скажем так, не то, что имеет полное доверие к тренеру, а свою голову отключает — и делает, что ему говорят делать. Здесь все-таки нужно думать самому, мне кажется. Где-то фильтровать информацию, где-то подрабатывать ее под себя, где-то посидеть дополнительно. Если не будет работать голова — будешь как все. Мы сейчас видели — в зале занимаются 50-60 детей — и все делают одно и то же. Если не будешь пропускать через голову — не пойдешь вверх, будешь как все. Ну, чему-то научишься, конечно.
Фото Зураб Джавахадзе, Известия
«Мага Исмаилов? Этот человек, этот боец вызывает у меня симпатию»
— 9 марта Токов проведет бой с Магомедом Исмаиловым. Вам лично какой поединок Токова интереснее — с Магой или с Гегардом Мусаси? По афише, так скажем.
— В случае с Анатолием оба боя интересны. Магомед Исмаилов показал, что может биться с серьезными бойцами. Поэтому, думаю, для Анатолия это будет испытанием.
— Вы видели хотя бы один бой Маги Исмаиловым?
— С Александром Шлеменко видел. С Александром Емельяненко видел. С кем-то еще видел.
— С Владимиром Минеевым?
— По-моему, отрывками, не полностью, прокручивал. Первый бой с Анатолием видел.
— И какое впечатление Мага на вас произвел как боец?
— (пауза) Магомед — хороший российский боец.
— У него борьба хорошая. да и бокс-то неплохой.
— Борьба хорошая, да. Бокс… Я бы сказал, не бокс хороший, а хорошая чувствительность, опыт, спарринги. Он может отмахнуть рукой. Но над школой бокса еще надо поработать — чтобы был хороший бокс.
— Мага Исмаилов — это не только боец, но и медиафигура. Он один из самых узнаваемых российских бойцов вообще. У вас какое отношение к Магомеду? Может, подписаны на него?
— Нет, не подписан. Я не сижу ни в каких соцсетях и ни на кого не подписан вообще. Но этот человек, этот боец вызывает у меня симпатию. Его бой я скорее посмотрю. Если не будет слишком много разговоров (улыбается).
— Вы как расцениваете то, что Анатолий Токов провел сбор в Дагестане?
— Очень положительно. Если ребята чувствуют, что они где-то могут что-то взять дополнительно, что где-то могут вырасти — я их, конечно, не привязываю. Я их много раз отправлял — в Дагестан, в Таиланд, в Голландию. Одни из первых сборов у нас прошли в Голландии. Чтобы ребята посмотрели на разницу школ, на отличия в подготовке, в подходах тренеров к тренировкам. Я им сказал: «Всего дать не могу, Если вы где-то можете взять больше — поезжайте». Сам ездил в Екатеринбург. К Николаю Зуеву, Федорову Александру Сергеевич. Они мне помогали.
— Что Анатолий может получить в Дагестане, чего не может получить в Старом Осколе?
— Сказать честно: пинка ему нужно дать хорошего. В Осколе мы сейчас наездами. Мы там не всегда все вместе. А в Дагестане все-таки спортсмены постоянно работают, спарринги, там большое количество уже именитых в ММА ребят, и тех, которые только пытаются пробиться. Поэтому там он может поработать в любой день, в любое время.
«Я — чемпион Белгородской области по вольной борьбе. Еще раз был вторым»
— А вы работали с борцами-вольниками целенаправленно?
— Да, конечно. Были ребята чистые вольники, ММАшные вольники. И я, когда еще по дзюдо выступал, по вольной борьбе боролся — область выиграл.
— То есть вы — чемпион Белгородской области. Среди взрослых?
— Среди взрослых.
— Вот этого никто не знал. Это ж в каком году было?
— В 1998-м, если не ошибаюсь. Был вторым.
— То есть вы могли и на Россию попасть в теорию…
— Нет-нет, на Россию — нет. Надо было на зональные ехать… У меня была мысль, но глупая. Скажем так: мне по самбо и по дзюдо настолько хватало соревнований, что это просто для себя выступил, меня пригласили.
Фото Соцсети
«Судьи бежали в обуви, кричали «Верните борцов на ковер!» Нас вернули. После этого было желание сложить самбовку»
— В дзюдо тогда такая конкуренция была в вашем весе, в тяжелом…
— Я был не в тяжелом, а до 100 килограммов. У нас был чемпион Юра Степкин (бронзовый призер Олимпиады-2000, чемпион Европы-2000. — Прим. «СЭ»). Он выступал за Челябинск, сам курский. Многократный чемпион России. Вот он в то время поехал на Европу, на мир и на Олимпиаду.
— Вы не раз говорили, что ушли из дзюдо, потому что не видели там перспектив из-за судейства. А что был за случай, когда у вас лопнуло терпение?
— Когда борешься не только против соперника, а еще против бригады судей… в большей степени такое было в самбо, но и в дзюдо тоже проскакивало… Ты приезжаешь один из Белгородской области, а против тебя выходит или москвич, или челябинец, или санкт-петербуржец. А у них целая команда — и команда судей еще. Соответственно, там решаются вопросы. И когда, начиная с зональных турниров, с отбора на чемпионат России, тебя начинают подъедать — ты это видишь, чувствуешь и знаешь, Это все неприятно. Когда на чемпионатах России это происходит — когда ты бросаешь, а тебе не дают оценки, или когда соперник уже ползает, его надо наказывать, а его не наказывают.
Я вам расскажу такой случай. Я боролся с санкт-петербуржцем в Питере. Главным судьей соревнований был санкт-петербуржец. В общем, все было как положено. Я борюсь с этим спортсменом, бросаю, потом он заходит несколько раз за ковер, и его снимают с соревнований — то есть мне отдают победу. И главный судья бежит через все ковры обутый — там схватки идут, а он бежит в обуви — и кричит: «Верните борцов на ковер!» А секретарь соревнований с другой стороны бежит обутый тоже через все ковры — «Верните!» Нас в итоге вернули, и мы стали бороться дальше. Меня просто подзасудили. После этого желание было сложить самбовку. Сейчас стало получше, все поменяли. Слава Богу, подчистили старый состав. Сергей Владимирович Елисеев навел порядок более-менее.
«Хотел бы сразиться с Фрэнсисом Нганну. Я боец»
— Представитель Майка Тайсона сказал, что ваш бой с Майком нереален.
— Ну, сказал, значит, сказал.
— Действительно были предметные переговоры с Тайсоном? Вы их сами вели?
— Нет-нет, я не сам, у меня представитель есть. Илья, ты же уже сделал вывод в своей статье (улыбается).
— Что бой нереален, да?
— Ну да. Так что об этом говорить? Давай подождем, поживем, посмотрим. Если даст Бог, значит, бой будет. Если не даст — не будет.
— Но вас интересуют только суперзвезды бокса, легенды в возрасте? Или, допустим, бой с бойцом ММА?
— Мне Фрэнсис Нганну интересен. По ММА я уже все — не тяну. А по боксу было бы интересно с ним побиться.
— Но Нганну — это не Тайсон 50 с чем-то летний. Он чуть у Фьюри не выиграл. В нокдаун его отправил.
— Я видел этот бой.
— И поняли, что Нганну вам по силам?
— Мне бы хотелось с ним сразиться. Это не то что завышенная самооценка, но мне было бы интересно провести с ним бой.
— Вы бесстрашный человек.
— Знаете, если боец выходит в ринг и у него трясутся поджилки — это сырой, несостоявшийся боец.
— Голод до боев у вас еще остается.
— Я боец, да. Наверное, еще в строю (улыбается). Понимаю, что по ММА я не тяну. У меня травмы. Сейчас исключил борьбу из своих тренировок.
Фото Global Look Press
«Перед реваншем с Бейдером не провел ни одной нормальной тренировки. Заменил тренировки велосипедом»
— Не жалеете, что вышли на тот бой с Бейдером в таком состоянии? Вы же были совсем другим человеком, чем в поединке с Тимоти Джонсоном.
— Были обязанности определенные перед Bellator, перед Скоттом (Кокером, президентом Bellator. — Прим. «СЭ»). Хотелось уже закончить эту историю. Поэтому — нет, я не жалею.
— Я так понимаю, была еще проблема — а вдруг визы потом не будет, тогда будет вообще непонятно, когда бой состоится…
— Это — плюс болезни, все эти пандемии, и много всяких факторов, из-за которого бой мог вообще не состояться. И вы же видите — последний контракт, эти три боя я отрабатывал четыре года. Надеялся, что все это пройдет гораздо быстрее.
— Вы перед боем с Бейдером сколько нормальных тренировок провели?
— Нормальных… нормальных, наверное, ноль.
— Все время что-то болело, хотите сказать?
— Мы с Витей (Немковым. — Прим. «СЭ») работали от проходов в ноги. Одну тренировку я прошел более-менее нормально, а на второй у меня воспалилась грыжа. Пришлось отменить работу от проходов. Постоянно что-то вылазило. Поэтому пришлось все тренировки заменить велосипедом. Ну, ничего. Я не жалуюсь, я осознанно вышел на этот бой, я хотел его.
— У вас грыжа сколько лет была?
— Время от времени случается так, что воспаляется. Она меня сильно не беспокоила до последних боев. А так — в 2007 году у меня был бой в Санкт-Петербурге с американцем (Мэттом Линдландом, Емельяненко победил болевым приемом. — Прим. «СЭ»). Тогда в первый раз почувствовал.
— Вы много предложений отвергли по боксерскому бою?
— Отвергал, да. От тех промоушенов, которые мне не близки. Которые я не приемлю. С которыми боролся.
— Из поп-ММА, я так понимаю. «Хардкор» там и…
— Да. Хотя предложения были неплохие.
— А кого предлагали в качестве соперника, если не секрет?
— Хоть это и поп-ММА, но давайте оставим это, пока не будем обсуждать. Мне лично пришло предложение, поэтому оставим это.
— А бой по боксу с Сергеем Харитоновым — вам было бы это интересно?
— Нет.
— А почему? Боец до сих пор сильный, в прошлом году два боя по ММА выиграл, есть база бокса, даже был в сборной…
— Да, есть. С Сергеем в принципе не хотелось бы биться. За годы в ММА я с россиянами не бился. Это не болтовня. И по боксу тоже не хочется. Какие бы у нас ни были отношения с Сергеем, какое-то время мы работали вместе, мы в одной команде были — он жил у меня, ел у меня, тренировался, мои жена и мама ему готовили, были достаточно близкие отношения. Поэтому — нет, не хотел бы.
«Вес у меня потихонечку растет, матерею. Сейчас — 110 кг. Перед армией весил 78»
— Вы сейчас мощнее, чем были в бою с Бейдером. Да что там бой с Бейдером — вы сейчас самый мощный за всю жизнь. Имею в виду мускулатуру. Согласны?
— Да. Слава Богу, выдалось мне время, спокойно, безболезненно потренироваться. И повстречал я людей, которые помогли мне. У меня проблема с плечом, мне сказали — либо делать операцию, либо прокачаться. Я выбрал второй путь. Посоветовался со специалистами. Не только плечо прокачал, но и весь прокачался.
— Бицепс сейчас покажете?
— В ринге все измеряется не объемом рук.
— Бойцы стали в целом атлетичнее, чем раньше — есть такое?
— Наверное, есть.
— Рекорды молодости побили?
— Нет.
— Какой у вас сейчас жим?
— Я не жму большие веса сейчас — как раз из-за плеча. Работаю с более легкими весами, с большим числом повторений и меньшим отдыхом. И то — не штанга, а именно тренажеры.
— А весите сколько?
— 110.
— У вас вес, получается, много лет не меняется.
— Нет, вес растет потихонечку с годами. В армию я уходил — 78 килограммов. С армии пришел — 93. Боролся сначала до 95 килограммов по дзюдо, а по самбо — до 100. И вот у меня потихонечку рос вес. Потом в дзюдо и самбо сделали вес до 100. Потихонечку у меня вес подрос — 97, а потом 98. Вот я 98 весил, был недовеском. Когда я перешел в бои, у меня вес был 103. Так получилось, что у меня палец на ноге сломался, и я чуть подкачался — вес такой остался, 103. Какое-то время я работал 103, потом пошел 104, 105, 106. В Pride я уже был 106. Дальше — 107, 108. Сейчас уже 110. Матерею, как говорит моя жена.
— А в жизни у вас какой был максимальный вес?
— 112.
— Это в каком году? Сейчас, наверное?
— И сейчас был, и тогда я чуть подразъелся — перед боем с Мирко (Филиповичем, в 2005 году. — Прим. «СЭ») У меня был период — рука болела, нужно было чуть отдохнуть, тогда я где-то 112 весил. И сейчас. Сейчас уже подушел — после работы с боксерами. Я в ЦСКА работаю с Дмитрием Каракашем и с другими тренерами — они мне помогают.
Фото Соцсети
«У Рэнди Кутюра выиграл чудом! Понял, что нужно жать сразу на все кнопки. Получилось так, что перевел и забил»
— Вы стали одним из героев UFC 5. А вы и UFC — это отдельная история.
— Когда-то давно — не помню, в каком году это было — мы с Рэнди Кутюром играли…
— И вы тогда выиграли. Есть видео.
— Чудом! (Смеется.) Произошло чудо. Я так понимаю, Рэнди посидел уже, ему дали заранее поиграть. А мне этот диск привезли накануне. Говорят — на, поиграй, завтра будешь с Рэнди. Я в компьютерные игры особо не играл, попытался что-то попробовать. Со мной тогда были Вадим Финкельштейн, Апи Эхтельд, еще несколько человек. Я понимаю, что вообще не вытягиваю, что у меня ничего не получается — все меня забивают. Плюнул на это все и отложил на завтра. Если не получается сейчас — чего над этим мучиться, пусть будет так, как будет. На следующий день мы встретились с Рэнди. Я понял, что нужно жать сразу на все кнопки (смеется). Что в принципе и произошло (смеется)! Бой начался, его снимали, я сразу начал на все кнопки нажимать, и получилось так, что я его перевел — и забил лежа какими-то коронками. И все: понимаю, что я выиграл. Все друг на друга смотрят — тишина, и я, чтобы не получилось так, что один раз из трех или из пяти, отдаю джойстик и говорю: «Все, я победил!» (Смеется.) И им ничего не оставалось, кроме как принять эту победу.
— Теперь снова имеете отношение к видеоигре…
— Ну, обратились, спросили разрешения…
— Долго думали?
— Нет, чего думать. Они сказали: «У нас уже есть персонаж, ничего не надо делать». Спросили разрешения культурно, вежливо..
— Собой играли после выхода UFC 5?
— Нет, я не играю в компьютерные игры.
— Даже на телефоне?
— Нет.
«Анатолий Карпов меня подловил»
— Вы зато в шахматы играете.
— Случается, иногда.
— И даже участвуете в онлайн-турнирах…
— Нет, уже удалил.
— До какого уровня доходили?
— Где-то 1620 у меня было очков. Максимально.
— Как много времени понадобилось?
— Недолго. Где-то 1550 я набирал, когда не со своими играешь, искусственно набиваешь рейтинг, а когда с иностранцами играл — где-то 1550-1660. В том приложении, в котором играл, я максимально доходил до этого результата.
— А что за приложение?
— «Чесс» как-то… там конь нарисован черно-белый.
— Кто из спортсменов боевых видов хорош в шахматах?
— Не сказать, что я играл с кем-то. Наши все проигрывают — им неинтересно, потому что проигрывают. Вот мой друг близкий — талисман нашей команды Денис Курилов…
— Менеджер?
— Да. Вот с ним зарубаемся. Было время, когда я его обыгрывал без двух ладей и ферзя. То есть одними офицерами и конями. Я его натаскивал. И теперь он меня обыгрывает. Где-то 50 на 50. Натаскался так, что приятно с ним играть.
— А с гроссмейстерами играли? С Карякиным?
— С Сергеем играл, да. Был блиц, людей было много, а я в блиц слабоват, мне нужно подумать. Играл с Анатолием Карповым. Прошу прощения, не помню, как по отчеству. Мне тоже очень понравилось. Но тоже времени было несильно много. И он меня подловил, конечно. Интересно с такими людьми.
«Дану Уайта в Старом Осколе чаем напоим»
— Зачастую, перед тем как ответить на вопрос, вы думаете. Был какой-то неудачный случай, когда в интервью сказали, не подумав, а это потом разлетелось?
— Нет. Прежде чем открыть рот, человек должен подумать. Тут я хотел бы привести слова нашего академика Дмитрия Лихачева. У него есть такое выражение: «У того, кто много говорит, нет времени думать». Я с ним полностью согласен. Поэтому, прежде чем открыть рот, нужно подумать, что ты будешь говорить.
— Дана Уайт сказал, что вы можете в любой момент прийти в штаб-квартиру UFC, и вам там будут рады. Вам было приятно это услышать?
— Спасибо. Я не слышал этого.
— У него спросили, пустит ли он вас потренироваться в UFC PI, если вы вдруг будете в Лас-Вегасе, а он ответил, что не то что UFC PI — что двери штаб-квартиры UFC для вас всегда открыты, что он всегда будет готов вам уделить время — попить чайку. Несмотря на то, что он был вашим оппонентом.
— Спасибо Дане Уайту.
— В общем, если вдруг Дана в Старый Оскол когда-нибудь приедет…
— Мы его чаем напоим (смеется).
Фото Getty Images
«Я тогда действительно не смотрел бой Хабиба и Конора. Смотреть бой за четыре дня до своего… и за две недели не буду смотреть!»
— Спустя неделю после боя Хабиба и Конора Макгрегора у вас был поединок с Челом Сонненом в Нью-Йорке. И вас раза четыре точно спросили, смотрели ли вы этот бой…
— Я не смотрел.
— Действительно не смотрели?
— Действительно не смотрел. Если у меня через четыре дня бой — что же я буду?
— Показалось, что вы так отвечали, чтобы лишних вопросов не задавали.
— Если вы профессионал, вы должны до конца оставаться профессионалом. Смотреть чужие бои — это тоже нервы. За четыре дня до своего боя, чтобы я смотрел… я за две недели не буду смотреть! Когда у меня начинается подготовка — я просматриваю своего оппонента и готовлюсь на него. Если что-то из ряда вон выходящее — еще могу посмотреть. Но за две недели — ни влево, ни вправо. У меня есть цель, к которой я иду. Все это можно потом в записи посмотреть.
— А пересматривали в записи?
— Да, я посмотрел.
— Ваши впечатления спустя пять лет?
— Ну, Хабиб уверенно победил.
«Мы, христиане, верим, что Господь сотворил мир из ничего. Он мог его и за шесть дней создать, а мог и в момент»
— Вы никогда не наносили лишних добивающих ударов. Почему так?
— (Пауза.) Я отвлекусь чуть. Знаете, что такое страсть? Страсть — это грех, вошедший в привычку. А знаете, что такое добродетель? Это добрые дела, вошедшие в привычку. Мы, христиане, стараемся искоренить наши страсти через покаяние, исповедь, чтобы вся наша жизнь была добродетелью. Чтобы добрые дела вошли в привычку. Вот и все. Я пытаюсь бороться со своими страстями. С Божьей помощью, конечно. Выровнять свою жизнь, чтобы не делать какие-то глупости в порыве страсти. Тем более в ринге. Потому что это прежде всего здоровье моего оппонента, моего соперника, человеческое здоровье.
— Вы никогда не думали оставить ММА, потому что это не соответствует христианству?
— Когда я уверовал, мой первый вопрос был священнику именно этот. Поэтому — нет. Он сказал мне: «Занимайся своим делом. Господь поставил тебя на это. Это спорт». Важно, как я к этому отношусь. Для меня это прежде всего спорт. Да и только спорт. И во всех ситуациях я должен сохранить свое человеческое лицо. Не убивать, не кидаться, не плеваться, не говорить всякие мерзости, а остаться христианином, остаться человеком.
— Как воспринимаете версию — если это можно так назвать — о сотворении мира за шесть дней? Могу ошибаться, но, по-моему, вере не противоречит полагать, что была эволюция и что Земле много миллионов лет.
— Можно рассматривать и эту точку зрения. Но истинно верующие люди понимают, что для господа Бога нет никаких трудностей сотворить мир за шесть дней. Это в наших человеческих умах должна быть эволюция, должен быть прогресс, обезьяна должна превратиться в человека… а мы, христиане, верим, что Господь из ничего сотворил мир, запустил время — потому что времени тоже не было, и что для него нет ничего невозможного. То есть он мог и за шесть дней, а мог и в момент создать.
Фото Соцсети
«У меня есть немецкие и болгарские корни. Считаю себя русским человеком»
— Несколько лет назад вы дали интервью сайту Православие.ру и сказали там: «Во мне течет разная кровь. Русская, украинская, есть и другая». А какая другая?
— Насколько знаю, и болгарская чуть-чуть, и немецкая чуть-чуть.
— Немецкая?
— Да, у меня прапрапрабабушка.
— Ничего себе!
— Я русский человек. В основном кровь у меня русская и украинская.
— У вас нет чувства, что молодежи на русскую культуру плевать?
— Русской культурой надо было заниматься гораздо раньше. И сейчас, конечно, не поздно, но культурой надо было заниматься и в девяностых, и в нулевых, и в десятых. Если раньше мы воспитывались, когда Бога у нас отрицали — в советский период, но все равно воспитывались на том, что семья — ячейка общества, и так далее. А сейчас ничего такого нет. И что такое хорошо, что такое плохо, ребенок определяет по роликам в интернете, наверное. А ролики в интернете — сами понимаете, какие.
— Зал в Старом Осколе хотели назвать вашим именем, но вы отказались. Почему?
— Потому что лучше назвать его в честь святого, который уже свою жизнь прожил, доказал, что он великий человек, и Господь его прославил. Такого, как Александр Невский. В моей жизни и на момент строительства зала, когда моим именем назвать, и после я совершал большие ошибки, и по сей день их совершаю, поэтому лучше пусть будет в честь святого человека, чем моей гордости и тщеславия моего.
«Внука назвали Федором. Я не влазил!»
— Федор, у вас почти год назад внук родился.
— Слава Богу, это радость. Слава Богу.
— Я вас поздравляю!
— Спасибо, дорогой.
— А как назвали?
— Федором.
— В вашу честь!
— Хотели по-другому (улыбается). Я не влазил. Но когда родился, родители — Машенька и Павел — посмотрели друг на друга и, говорят, поняли друг друга без слов, что родился Федор.
— Похож на вас? Он еще совсем маленький, но тем не менее.
— Он малыш, да. Но что-то их подтолкнуло. Говорят: посмотрели и поняли, что это Федор. Я, конечно, счастлив.
— Банальный вопрос бойцам, у которых есть сыновья, а у вас внук — хотели бы, чтобы он стал бойцом ММА?
— Я бы хотел, чтобы он занимался единоборствами. Хотя бы для себя. Не знаю, как там в профессиональном плане, но для себя необходимо, я думаю.
«В Сербии есть такая же молодежь, как в России: сидят в соцсетях, видят себя в НАТО»
— На вас сейчас футболка с православной символикой. Мне кажется, в Сербии куплена…
— Да-да.
— Также есть фотографии, где вы в футболке с тремя святыми. Вы же не просто так такие футболки покупаете…
— Это мое родное. Если человек верит в Бога, он жизнь начинает выстраивать с Божьей помощью. Все им, от Него и к Нему. Все Им сотворено и все живет Им. От Него исходит жизнь и к Нему все приходит. Когда живешь с Богом, хочется, чтобы где-то иконочка, где-то футболка, где-то еще что-то. Конечно, выявляется в поступках. По делам их узнаете их, как говорится. Но это тоже. Хочется быть в футболке с крестом.
— А в Сербию часто ездите?
— Не так, как хотелось бы.
— Наверное, все монастыри уже объехали.
— Далеко не все.
— В Студенице были?
— Был.
— Сербия отличается по духу от России?
— В Сербии я приезжаю в определенный круг людей. Как и здесь. Но здесь я вижу больше. И там так же. Есть такая же молодежь, которая сидит в телефонах, в соцсетях, играет в игрушки, в храмы не ходят, видят себя в НАТО, еще где-то там. А есть люди чуть старшего поколения, которые любят Россию всей душой, помнят, как с ними поступил НАТО. Всегда так говорил и говорю — никто нас так не любит и не любил, как сербы.
Фото Соцсети
«Назвал Рэндлмана негром? Забыл имя Кевина и выпалил то, что подобралось на язык. Отношения у нас с ним были очень хорошими»
— Есть известное видео — бекстейдж турнира Pride, где Кевин Рэндлман нокаутировал Мирко Филипповича. И вы тогда идете с командой и говорите: «А что, негр выиграл?»
— Да, я помню это. Помните, да, в «Брате-2» — когда он сказал: «Негр, гоу-гоу», а тот ему: «Ты кого назвал негром?!» Я тоже так был воспитан. На тот момент мне уже сказали, что называть [неграми] неприлично, нехорошо, что надо называть афроамериканцами. Мне, во-первых, это было, скажем так, непривычно. А во-вторых, я просто забыл. Забыл имя Кевина. Шел на бой, у меня в голове вертится, а я не могу вспомнить… знаете, бывает такое, что вспомнить не можешь. И в тот момент я выпалил то, что подобралось на язык.
— У вас же с Рэндлманом были прекрасные отношения.
— Да, очень хорошие. Очень хороший, дружелюбный, очень открытый, веселый. Никогда у меня не было с ним конфликтов.
— У вас же были сборы в Голландии. Первые, наверное, году в 2004-2005?
— В 2004-м.
— Стояли в парах с Питером Аэртсом, Эрнесто Хустом…
— Нет, с ними в парах не стояли. Эрнесто приходил как-то нас тренировать, но в парах с ним не стояли.
— А с кем стояли? Интересно, насколько жестким был тот опыт…
— Гилберт Айвел, Боб Шрайбер, были ребята-чемпионы многократные, килограммов по 70. Был Тайрон Спонг.
— Молодой совсем.
— Он был просто красавец. Очень интересный, очень хороший. Это не тот Тайрон, которого мы сейчас видим. Он весил килограммов 82-85, просто чудеса творил. И он мне помогал, кстати, к Мирко [готовиться]. Вот за кулисами, в разминке он мне помогал.
— Сложно было?
— Я схватывал все налету, и у меня была хорошая школа бокса. Я понимал, как бы это объяснить… нужно понять вид спорта, прочувствовать его, и тогда будешь знать, как работать против этих бойцов.
«Против Леснара на UFC 300? Я закончил с ММА. Все нужно было делать в свое время»
— Спустя три недели после первого чемпионского боя с Антонио Родрго Ногейрой вы провели поединок в Литве — против литовского бойца (на турнире Rings в Вильнюсе, против Эгидиуса Валавичюса, Федор победил болевым приемом. — Прим. «СЭ»). А почему согласились? Все же бой с Ногейрой длился 20 минут, был интенсивным.
— Вместе с нами тогда двигалась литовская команда, у нас были определенные отношения. И меня попросили выйти против Эгидиуса Валавичюса. Свой последний бой он проиграл очень быстро, поэтому литовцы попросили бой с чемпионом Pride. А я на тот момент занял первую строчку. И если бы Эгидиус в бою с первым номером хотя бы не в первом раунде проиграл, его бы вызвали в Pride. Так и случилось. И меня попросили в первом раунде аккуратненько с ним поработать. Во втором раунде я победил.
— Согласились без вопросов? Все же риск.
— Не думаю, что я бы проиграл тогда. Но людям хотелось помочь. К тому же с Эгидиусом мы были в хороших отношениях, мы [одновременно] бились в Rings.
— Но это же был в любом случае реальный бой?
— Да, это был реальный бой.
— Вы за всю карьеру пропустили считаное число тейкдаунов. Чем бы это объяснили?
— Много работал над этим. Все-таки я был в сборной России по самбо и по дзюдо. База была хорошая. И по вольной борьбе выступал немножко. Поэтому определенные навыки всегда работали против проходов в ноги.
— Все еще нет главного боя UFC 300 (турнир пройдет 13 апреля в Лас-Вегасе. — Прим. «СЭ»). Представим ситуацию: Дана Уайт вам звонит и предлагает бой против Брока Леснара за очень хорошие деньги. Согласились бы выйти против Леснара?
— Нет. Я закончил с ММА. Я обещал. Поэтому свое слово держу. А так все — нужно было делать все в свое время.
Фото Федор Успенский, «СЭ»
«Я за сохранение красивого русского языка. А сейчас пошли сокращения, «как слышу — так и пишу»
— Однажды Денис Цыпленков выложил в сторис вашу переписку. Что бросилось в глаза: вы пишете без ошибок, везде верно проставлены запятые.
— Я за сохранение русского языка. Красивого русского языка. Я не всегда был грамотным человеком. До 9-го класса у меня по русскому был стабильный трояк по правописанию. Но училище закончил уже без четверок. Я много читал, и ко мне пришло это чутье. Как говорят — либо пишешь с ошибками, либо без ошибок. В армии я читал — и после армии, любил читать. Когда ехал на сбор, у меня, как правило, была одна или две книги с собой. А сейчас, когда пошли эти сокращения, пошло «как слышу — так и пишу»… Мне это режет слух, и я стараюсь писать правильно, грамотно. По возможности, конечно.
— Сокращения — это «норм»?
— «Щас», «норм» и так далее. А вообще нам необходимо сохранить наш язык.
— Слово «коворкинг» вам нравится?
— Хм…
— Я так понял, вы сейчас про иностранные заимствования.
— Был политик, который предлагал называть туалет «сральником», мат включить. Не хотелось бы, чтобы говорили, что спортсмены тупые… человек должен быть во всех направлениях развит, должен сохранять человеческое лицо. Сегодня утром ребята включили [на тренировке], вот эту музыку. А еще и подпевают. А если в слова вдуматься — белибердень белибердущая — «ноги, чтобы ходить», «губы, чтобы говорить» (Федор, видимо, имеет в виду трек группы «25/17» «Никто не может меня остановить». — Прим. «СЭ»). Это говорит, что человек на определенном уровне не то чтобы развития… но его ум вращается в этом.
«Группа «Кино» — сила»
— Но в начале тренировки играла группа «Кино». Это было ваше пожелание?
— Нет.
— А какую музыку слушаете? Допусти, когда в машине едете?
— Либо духовную, либо совсем не слушаю. У меня есть дела, которые в машине делаю.
— Согласны, что «Кино» — сила?
— Да, «Кино» — сила. 1988 года и позже. То, что раньше — сыровато. Но и там есть хорошие песни, конечно.
— Вы недавно сказали, что вам нравится фильм «Брат»…
— Да. И «Брат-2».
— А почему?
— Один отражает одну эпоху, другой — немножко другую. Почему нравится? Потому что сила в правде. Эта мысль там прослеживалась. Пусть не все там, скажем так правильно. Но этот фильм [«Брат-2»] заставляет задуматься.
— Фильм «Дурак» смотрели?
— Не смотрел. Много чего не смотрел. Как правило, не смотрю телевизор. Я смотрю мультики — с детьми. Хотя нет, я себе список составил. Если что-то читаю — о ком-то, о чем-то, если какой-то актер нравится, просматриваю фильмы, где он был отмечен. Мне нравится Владимир Басов. Его самая такая роль, чтобы вы вспомнили — Дуримар в «Буратино». Он как актер замечательный — и как режиссер постановщик. «Бег», «Дни Турбиных», «Метель» по Пушкину. Много хороших.
— «Иди и смотри» нравится?
— Я смотрел. Ну, как сказать — нравится…
— Это сильная работа?
— Это сильная работа. Но пересматривать ее, наверное, не захочешь. Она оставляет глубокий след. И я думаю, ее нужно посмотреть — особенно нашему молодому поколению. Но пересматривать ее не станешь.