Воспитанник «Локомотива» впервые высказался о «тайном романе» с олимпийской чемпионкой Щербаковой и интересе чемпионов России.
Молодой воспитанник «Локомотива» Максим Шнапцев ворвался в топ спортивных новостей внезапно и по причинам, не имеющим прямого отношения к футболу. В июне 2024 года СМИ разнесли новость о «тайном романе» защитника «Пари НН» с олимпийской чемпионкой Анной Щербаковой. Фигуристка моментально опровергла слухи в соцсетях. Сам Максим подробности своей личной жизни до сих пор не комментировал.
В интервью «Чемпионату» он впервые высказался на эту тему. Но это был не единственный повод для разговора с футболистом — спортивных тоже хватало: уход из «Локомотива», интерес «Зенита», долгожданные победы «Пари НН».
— «Пари НН» после неудачного старта сезона одержал две победы подряд. Можно вздохнуть с облегчением?
— Наверное, да. Прошлый сезон мы начали неплохо и шли в десятке, а потом все всё сами видели — где-то дали слабину, и нас начали наказывать. Поэтому ни коем случае нельзя расслабляться.
— Но дальше должно быть полегче в психологическом плане?
— Конечно, в психологическом плане будет полегче. Уже не в таком сильном напряжении будем готовиться к следующим матчам.
— Разобрались, что мешало раньше добиваться положительного результата?
— В наших матчах с «Рубином» и ЦСКА у соперников было не так много моментов. Но они забили практически всё, что создали. Тяжело возвращаться в игру, когда в твои ворота залетают все мячи. В матчах с «Химками» и с махачкалинским «Динамо» сыграли «на ноль». Может быть, где-то повезло, однако результат достигнут.
— Неудачная весенняя серия повлияла на начало этого сезона?
— Я думаю, что каждый матч — это отдельная история. Тренер донёс до нас свои требования, плюс прошло много времени с прошлого сезона. Так что это абсолютно разные вещи.
Максим Шнапцев
Фото: из личного архива Максима Шнапцева
— С тобой болельщики только знакомятся. Расскажи, как ты попал в футбол?
— Мы с младшим братом любили попинать мяч на даче. У нас были дрова и небольшая лужайка. Эти дрова и служили воротами. Мне почему-то нравилось быть в роли голкипера, отбивать мячи и делать красивые прыжки. Когда мне было семь лет, мама отвела в футбольную секцию в Зеленограде. Только в роли вратаря меня хватило ненадолго.
— Почему?
— Больше нравилось бегать в поле, обводить соперников и возиться с мячом. Мне сразу понравилось в секции, и я по-настоящему увлёкся футболом.
— Родители не возражали?
— Насколько помню, мой папа тоже был футболистом. Он вроде не дошёл до профессионального уровня, но был вратарём на уровне молодёжной команды «Динамо». А уже дальше ушёл работать полицейским. Поэтому против моих занятий футболом точно никто не был. Дети же должны куда-то ходить, чем-то увлекаться и заниматься. Были моменты, когда мог накуролесить, после чего меня мама пугала, что я не пойду на тренировку и больше не буду ходить на футбол.
— По отцовским стопам, в полицию, не думал пойти?
— Нет. У меня было единственное желание — стать футболистом, ни о чём другом вообще не думал. Даже не допускал, что у меня может не получиться в футболе. Был уверен, что я молодец и стану футболистом, поэтому постепенно шёл к этой цели.
— Как ты попал в академию «Локомотива»?
— В академию «Локомотива» я попал через моего первого тренера Сергея Александровича Юдина. После Зеленограда мы переехали в Отрадное. Уже там в дворовой команде играл в футбольной секции. Я хорошо себя проявил в матче с командой, где парни были старше нас на два года. Забил два мяча, играя на позиции нападающего. После этого тренер сказал, что меня надо отдавать в «Локомотив», и отправил на просмотр.
Помню эмоции, когда ехал на просмотр. Проезжая с мамой через мост, увидел большой стадион «Локомотива» и сильно занервничал, разволновался. На просмотре был в течение недели, сыграл один матч. Брали только двух человек, и как раз взяли меня. С тех пор всё время был во втором составе у тренера Вашкевича. Из академии много раз могли отчислить.
— За что?
— Из-за поведения. Я был очень активным ребёнком, меня тяжело было остановить. Я был везде и был за любую суету. К примеру, после отбоя мог пробежаться в коридоре или в какой-то комнате сесть и смеяться вместе с другими ребятами, потому что не могли уснуть. Тренер это видел и слышал, и уже на утро он разбирался с этим — вплоть до отчисления из академии. Но мне сильно не прилетало.
— Каково было попасть в одну из лучших академий в России?
— Было очень приятно. Я ощущаю гордость, что являюсь воспитанником «Локомотива». Поэтому испытывал только положительные эмоции. Всё время считал академию «Локомотива» лучшей в стране. Она выпустила больше всего футболистов, которые заиграли на профессиональном уровне. Конечно, академии «Краснодара» и «Зенита» по инфраструктуре делят первые два места, а «Локомотив» — третий.
— Бывали выезды в Европу?
— Выездов было много. За всю свою футбольную карьеру я объездил пол-Европы. Когда мне было лет 15-16, мы поехали на сборы в Турцию. Я и Егор Погостнов забыли щитки. Тренер это увидел и заставил нас кувыркаться с одного конца поля до другого. У меня была не очень хорошая вестибулярка, поэтому после кувырков плохо себя чувствовал и долго отходил.
— Играли за границей с иностранными командами?
— В той же Турции участвовали в турнире с четырьмя командами и заняли первое место. Так как я всегда был во втором составе, мы сами платили за все поездки за границу. Помню, в Германии заняли максимально плохое место, 30-е или 60-е — там было очень много команд. Запомнилось, что мы жили в семьях, где родители говорят по-русски, а их дети только учили наш язык. Это было забавно, но такой опыт мне понравился.
Максим Шнапцев и Артём Дзюба
Фото: из личного архива Максима Шнапцева
— Почему пришлось уйти из «Локо»?
— В основную команду «Локомотива» тогда пришло много крайних защитников, на каждую позицию было по два качественных игрока. Поэтому не было шансов даже попасть в заявку на матчи. Я мог остаться и спокойно уйти в аренду, но «Локомотив» предложил те же условия контракта, которые были три года назад. Условия уровня молодёжной команды. Я посчитал, что это неправильно.
Тренер молодёжки Мишаткин говорил, что меня 100% нужно оставлять. Он несколько раз общался с руководством клуба, но его не послушали, и я ушёл.
— Как появился вариант с «Пари НН» и с какими чувствами уходил из родной команды?
— Когда «Пари НН» играл в стыках с «Родиной», агент мне сказал, что есть вариант пойти на просмотр в команду РПЛ. Сказал: «Сиди и смотри, как играет твоя будущая команда». Я первый матч не смотрел, но «Пари НН» выиграл со счётом 3:0. А при 0:2 дома с «Родиной» решил включить и посмотреть на команду, даже переживал.
«Пари НН» по итогу остался в РПЛ, и агент мне сказал, что после отпуска поеду на просмотр. Я приехал, провёл полноценные сборы и подписал контракт.
— Сразу ощутил переход из юношеского футбола во взрослый?
— Как говорят мои коллеги: «Обманул футбол». Мне кажется, что я прибавил за последний год. Я очень много дополнительно и индивидуально тренировался, поэтому в каждом компоненте добавил по чуть-чуть. В целом уровень РПЛ отличается от молодёжного футбола, но я адаптировался ко взрослому футболу. При этом руководство «Пари НН» говорило, что я очень сильно прибавил по сравнению с прошлым годом. Если говорят, что прибавил, значит, работаю не зря.
— В «Пари НН» у тебя случился экстремальный дебют в матче с «Зенитом». Какие эмоции испытал?
— Я не ожидал, что дебютирую в матче с «Зенитом». Всё произошло очень быстро. Я сидел на скамейке запасных, и Витя Александров удалился. Тренеры посовещались и сказали: «Шнапцев, выходи». У нас не оставалось в заявке нападающих, а я был быстрым и выполнял скоростную работу.
Ощущения, когда вышел на поле, были: «Я в Премьер-Лиге, вау!» Ловил себя на мысли, что это наконец-то произошло. Ещё со сборов почему-то пошло, что у меня забивались икры. Обычно у футболистов забиваются икры в конце тренировки. А я пробежался минуту, икры схватило и не отпускало, было очень болезненно. Мне сказали действовать на позиции центрального нападающего и закрывать линии одному из центральных защитников, поэтому я набегался и наелся. Эти полчаса были мучением для меня.
— То есть дебют не удался?
— Да. Я вышел не на свою родную позицию, у меня ничего не получалось, плохо себя чувствовал, и команда проиграла. Дебют был бы хуже, если бы ещё «привёз» мяч в наши ворота.
— Поэтому ты потом 13 матчей даже на замену не выходил?
— Забавный факт в том, что тогда сыграл плохо и не выходил много игр. Сейчас же в первом матче появился, отдал голевую — и снова не выхожу. То ли совпадение, то ли закономерность.
— Как работалось под руководством Юрана?
— Юран открыл мне дорогу во взрослый футбол, за что я ему благодарен. В бытовых и футбольных моментах подсказывал мне. Он старался за максимально короткий срок направить меня в правильное русло, чтобы я мог двигаться быстрее в футбольной карьере.
Юран — требовательный тренер. Если на тренировках и в играх ты не выполняешь его требования — выскажет своё недовольство. Однако в жизни он очень позитивный и много шутил. После поражений, конечно, ходил грустный и недовольный. Тогда лучше с ним было не общаться. А если результат есть, то атмосфера была очень хорошая.
— Можно сказать, что при Юране ты вырос как футболист?
— Ещё рано говорить, что я вырос как футболист. Но 100% можно сказать, что я зашёл одной ногой во взрослый футбол.
Максим Шнапцев
Фото: из личного архива Максима Шнапцева
— Как реагировал на уход Юрана из «Пари НН»? Было неожиданно?
— Как это могло быть неожиданностью, когда мы проиграли пять матчей подряд и уже стали писать, что если в матче с «Ахматом» не будет результата, то тренера уволят? Мы всё это читали в СМИ. Конечно, обидно, что уволили Юрана, ведь он многое сделал для нас и в позапрошлом сезоне оставил команду в РПЛ. Плюс осенью мы очень хорошо начали, а весной что-то пошло не так.
Я не думаю, что в этом была его вина. У всех нас вместе не получилось, плюс травмы начали просаживать состав. Я считаю, что при Юране мы бы также остались в РПЛ, ведь у нас был большой запас очков, и нужно было выиграть всего один матч, чтобы не попасть в стыки. А уже после сезона разбираться в причинах неудач.
— Илич — первый иностранный тренер в твоей жизни. Непривычно?
— Илич из Сербии, которая является братской нам страной. Какие-то похожие слова есть, плюс он понимает по-русски. Но когда он говорит по-английски, понимаю практически 70%. В последний год начал изучать английский язык, потому что он нужен для таких случаев и когда ездишь за границу и общаешься с иностранцами. Но нельзя сказать, что в команде есть языковой барьер. Меня всё устраивает и всё нравится.
Главные отличия Илича от Юрана в том, что все тренировки у нас с мячом, ведётся серьёзная работа над техникой. Постоянно квадраты и футбольчик. С Юраном у нас преобладали бега и физическое состояние.
— В плане атмосферы в раздевалке сейчас всё хорошо?
— Не думаю, что после двух побед команда может находиться в плохом настроении. А то, что писали про коллектив – это больше были вбросы. Все бьются друг за друга, и не было такого, чтобы кто-то кого-то сливал. Это бред. В команде много возрастных футболистов, и никто не стал бы специально проигрывать матчи, чтобы слить тренера.
У нас не настолько высокий уровень индивидуального мастерства, чтобы играть вполсилы, а потом включаться в середине сезона и побеждать. Даже если бы кому-то не нравился Илич, никто бы такого не делал. Потому что у всех игроков есть семьи, всем нужно зарабатывать.
— Зимой ЦСКА объявил о переходе Кругового из «Зенита». Питерской команде срочно потребовался левый защитник с российским паспортом. В СМИ мелькала твоя фамилия. Что слышал об этом?
— Да, конечно, видел это. Насколько я знаю, «Зенит» рассматривал мою кандидатуру, но, как видим, из этого ничего не вышло.
— Не вскружило голову, как Соболеву сейчас?
— Почему мне должно было вскружить голову? Там не было 100-процентного интереса, и я понимал, что не наиграл настолько, чтобы мной интересовались. Спокойно воспринял эту информацию.
— А информацию о тайном романе с фигуристкой Анной Щербаковой прокомментируешь?
— Думаю, можно процитировать её слова: «Что-то было, но несерьёзно». Поэтому давайте лучше ссылаться на Анну. Я останусь при своём мнении, и не будем мусолить эту тему. Как придёт время, всё станет ясно.