Юрий Каминский считает, что на Олимпиаду надо ехать, даже несмотря на предвзятое отношение.
Старший тренер сборной России по биатлону Юрий Каминский пришёл в новый для себя вид спорта перед Олимпиадой в Пекине. На тех Играх его подопечные должны были брать золото в эстафете, но последняя стрельба Эдуарда Латыпова и его промахи до сих пор у всех перед глазами.
Сейчас Каминский в условиях отстранения находит нужные слова для лучшего биатлониста России и всей команды, говорит, что нужно готовиться к следующей Олимпиаде. И обязательно на неё ехать. Свои железобетонные аргументы Юрий Михайлович привёл в интервью «Чемпионату».
«Большинство спортсменов, кроме некоторых отморозков, не думает так, как правительства их стран»
— Юрий Михайлович, как вы оцениваете действия международных федераций по допуску россиян к турнирам? Где-то ведь дикость просто, где-то вполне адекватное поведение.
— Сейчас всё настолько размыто, что я даже не пытаюсь в это вникать. Меня больше беспокоит та истерия, которая существует в Европе при упоминании России. Но это говорит об их слабости. Они начинают гнобить спортсменов, которые нас поддерживают. В Литве фигуристку Маргариту Дробязко лишили гражданства за её позицию, в Чехии про хоккеистов, выступающих в России, чего только ни говорят.
Европа хочет от нас отгородиться, всё это и на спорт переносится, как на часть социума. Запрещают и музыку нашу, и вообще культуру. К сожалению, и мы допускаем такие же действия. Ну зачем фигуристу запретили под Rammstein кататься? Это глупость. В целом же нам пока ничего другого не остаётся, кроме как выступать в России.
— А что скажете про требование МОК, что те спортсмены, которые хотят выступать на Олимпиаде в качестве нейтральных, должны готовиться на свои деньги, а не на деньги государства?
— В той или иной форме государство поддерживает спорт практически во всех странах. Да, на Западе другая система финансирования спорта, но в олимпийский сезон государство включается, заставляя частные компании поддерживать спортсменов. Почему бы такое и у нас не сделать? Я не думаю, что это станет камнем преткновения. Но вопрос ведь в том, что там не хотят слышать русскую речь. Хотя в том же биатлоне русский язык является официальным языком IBU. Не хотят в Европе видеть россиян. Это говорит о том, что государство как раз сильное влияние имеет на спорт. Я уверен, что большинство спортсменов, кроме некоторых отморозков, не думает так, как пытаются представить правительства их стран. Спорт – это модель жизни, только в более жёсткой форме.
Юрий Каминский
Фото: РИА Новости
— Президент России разрешил спортсменам самим принимать решение об участии или неучастии в Олимпиаде.
— И очень правильно сделал. Путин показал понимание спорта, ведь атлеты лучшую часть своей жизни, когда хочется всё попробовать, во многом себе отказывают, многим жертвуют ради подготовки и выступления на крупным стартах. А в итоге фиаско, полный запрет на выступления только потому, что ты россиянин. Это настоящая трагедия для спортсменов, особенно для тех, кому так и не удалось выступить на Олимпийских играх. Её как-то нужно пережить. Только спортсмены и должны решать, готовы они на таких условиях выступать или нет.
«Для мирового биатлона Латыпов был бы интересен»
— Допустима ли вообще постановка вопроса, как объявили в ОКР, что спортсмены, которые не поедут на Олимпиаду, получат компенсацию на основании результатов на прошлых Играх? Да и в целом в нашем спорте такая ситуация – завалить деньгами тех, кто не будет участвовать.
— Честно говоря, новость о компенсации как-то мимо меня прошла. Но я считаю, что это неправильно. Спортсмену нужно платить за текущий спортивный результат, а не за прошлые достижения. Ну пусть хотя бы другие соревнования выиграет, хоть и более лёгкие. Наверное, какой-то смысл в компенсации можно найти, но тогда это будет политикой попахивать, а не спортом.
— Спортсмены перед тяжёлым выбором.
— Тут не поспоришь. Тот же Эдик Латыпов у меня спрашивает – какая цель, ради чего тренироваться? Он ведь вступил в пору своего расцвета. Конечно, мы пытаемся оценивать скорости, анализировали тот же чемпионат мира. Латыпов, скорее всего, по скорости передвижения на лыжне был бы вторым в мире, вслед за Йоханнесом Бё. Конечно, многое зависит от трассы, от состояния, от других факторов, но у Латыпова все шансы бороться с норвежцами. С тем Бё, который выступал на чемпионате мира, тягаться было бы сложно, поскольку у Йоханнеса получалось всё. И соперники не блеснули. Я считаю, что для мирового биатлона Латыпов был бы интересен, так как при условии ещё небольшого прогресса он бы дал бой Бё. Хотелось бы увидеть такую конкуренцию, которая бы и биатлон вперёд двигала. Как в лыжах между Александром Большуновым и Йоханнесом Клебо. Сейчас некорректно сравнивать, но такая ситуация могла бы возникнуть и в биатлоне. Ну выиграли Бё и Клебо кучу гонок — и что? Вряд ли это их сейчас стимулирует без сравнения абсолютно со всеми лучшими.
— Проблема мотивации серьёзная?
— Очень. Пытаемся найти отдельные моменты в работе, которые можно улучшить. С той же стрельбой. Эдик, кстати, сам сейчас очень много экспериментирует. Возможно, это и во вред текущим результатам.
«Надо ехать на Олимпиаду, несмотря на предвзятое отношение»
— Ваше мнение – на зимней Олимпиаде-2026 сборная России выступит?
— Надежда есть. Боевые действия на Украине когда-то закончатся. Хотя, судя по риторике в Европе, всё только нагнетается, и воюем мы фактически не с Украиной, а с НАТО. Сколько это продлится, одному богу известно. Когда всё началось, все думали, что год – максимум. А уже скоро два будет. Плюс, как мы видим на примере некоторых видов спорта, могут просто в страну не пустить.
Но я считаю, что надо ехать, несмотря на предвзятое отношение, которое, скорее всего, нас там ожидает. Как пример могу привести чемпионат мира по лыжным видам спорта в Чехословакии в 1970 году. Обстановка была очень напряжённая. Вячеслав Веденин рассказывал, что ему пришло письмо с угрозами убийства, если он будет участвовать в церемонии награждения после победы на дистанции 30 км. А в конце марафонской гонки, в которой Вячеслав лидировал с большим отрывом, ему в лыжню насыпали стиральный порошок, лыжи встали, и он проиграл, занял второе место. Всё это было…
Но, участвуя в Олимпиаде, мы подтверждаем, что поддерживаем олимпийские принципы, в основе которых лежат миролюбие и дружба спортсменов разных политических систем и взглядов, честное спортивное соперничество. Думаю, что такое представительство нашего спорта – главная обязанность спортсменов сборной России на международной арене. И с этих позиций в Олимпиаде участвовать нужно!
— А если не пустят, какая альтернатива? В летних видах спорта есть Игры Дружбы, Игры БРИКС. Там хоть какой-то шанс увидеть элитных спортсменов из других стран. А в зимних?
— Нам нужно проводить свои соревнования и приглашать спортсменов из Европы, хотя в нынешней ситуации даже тем, кто хочет приехать, выезд могут заблокировать. В конце концов, нужно развиваться внутри страны. Я говорил выше о новых форматах – давайте показывать всему миру, что мы находимся в лидерах в биатлоне и влияем на развитие вида спорта. В прошлом сезоне я проехал по всем основным биатлонным центрам страны и убедился, что они лучшие в мире. У нас есть что поддерживать и что развивать. Под эти центры нужно подвести хорошую соревновательную базу и привлекать болельщиков.
«Тупо переносить в сегодняшний день то, что было раньше, нельзя»
— На тренерском совете в Тюмени были выработаны критерии оценки работы тренеров в условиях отсутствия международных стартов. Как они вам?
— Это первая подобная попытка. Насколько она адекватна, будет понятно через сезон. Сейчас, кроме спортивного результата, никаких других параметров нет. Конечно, любую оценку можно критиковать, потому что ни одна оценка не будет точно отражать такой многогранный вид деятельности, как тренерская работа или, если оценивать спортсменов, их спортивная работа. Но уже хорошо, что такая попытка предпринята. Идея таким образом взбодрить тренеров и спортсменов на самом деле неплохая. Но это только один из вариантов.
— А какой вы бы предложили способ взбодриться?
— Да я об этом особо не задумывался. Но уже давно предлагаю изменить календарь, попробовать – возможно, не на официальных стартах – новые форматы гонок. Россия же всегда шла впереди всего биатлонного мира в новаторском плане. Можно предложить что-то подобное лыжному спринту, поэкспериментировать с длиной дистанции на гонках. Это первое. Второе – проводить больше гонок, которые в определённых моментах стимулируют рост мастерства. Нас много и справедливо критикуют, что скорость работы спортсменов на рубеже ниже, чем у некоторых ведущих спортсменов мира. Но у Эдуарда Латыпова, например, этот показатель сопоставим с тем, что показывают Йоханнес Бё и Кентен Фийон Майе. Речь прежде всего о молодых спортсменах. Сейчас в Европе появились молодые спортсмены, которые достаточно быстро стреляют. Если сравнивать их показатели, то у нас примерно так же стреляет Антон Бабиков. Чтобы стимулировать скорость и точность стрельбы, в календарь лучше ввести побольше таких соревнований, как суперспринт.
— Но как-то раньше и без суперспринтов обходились.
— Действительно, мы можем прибавить в изготовке, в тренаже. Тренажим мы, если сравнивать с тем, сколько тренажили наши предшественники, намного меньше. Возможно, это связано с тем, что сейчас гораздо больше гонок, чем 15-20 лет назад. Тренировочный процесс стал более интенсивным, спортсмены часто жалуются на усталость и тренаж не проводят. Пытаемся искать компромисс, но всё равно идём к увеличению тренажа. Тупо переносить в сегодняшний день то, что было раньше, нельзя. Если 20 лет назад тренажили час в день, это не значит, что и нам нужно делать так же. Нужно смотреть на эффективность этого тренажа.
Эдуард Латыпов
Фото: РИА Новости
— Вам сложнее стало работать после объединения с группой Сергея Башкирова?
— Мне – да. Новым спортсменам нужно влиться в команду, это непростой методический процесс. Решение принято, правда, немного поздновато. Пришлось в режиме форс-мажора много чего объяснять. Да и до сих пор приходится это делать.
— Сейчас уже все ребята влились полноценно?
— Нет, конечно. Особенно это видно в стрелковой части. Например, они то Максима Максимова слушают, то Павла Максимова. Понимание у них примерно одинаковое, но объясняется разными словами. Когда мы, тренеры, между собой говорим, то понимаем друг друга, а вот спортсмены часто этого не понимают. Вот и возникает недопонимание, качество работы от этого снижается.
— Сколько сейчас в вашей группе спортсменов?
— 12 человек вместе с Ларисой Куклиной.
— Это много или мало?
— Для такого количества тренеров даже маловато. Но взаимодействие нужно отлаживать не только по схеме «тренер – спортсмен», но и по схеме «тренер – тренер». Сейчас этот процесс в активном действии.
«Хотел передать Истомину команду через какое-то время»
— По окончании прошлого сезона при формировании сборной некоторые спортсмены отказались работать с вашей группой, предпочтя работу в регионе. В частности, Пётр Пащенко. Почему он предпочёл регион?
— Петя по своим возможностям – второй Латыпов в плане потенциала. Я не сравниваю физические кондиции. Но Пащенко в ковидный год дважды переболел ковидом, а следом два раза воспалением лёгких. У него и тот год выпал, и следующий. Естественно, тянуть его в сборную тогда смысла не было. В межсезонье мы его приглашали, поскольку я очень хорошего мнения о спортсмене Пащенко, о его возможностях роста, но Петя принял решение готовиться самостоятельно.
— А что с Никитой Поршневым? Он сказал, что своё решение принял после разговора с вами. Что вас или его не устроило?
— У Никиты есть определённые ограничения по здоровью. Я не буду говорить, какие именно, потому что это будет некорректно с моей стороны. Тренироваться в общей группе с такой интенсивностью, как мы работаем, он не всегда может. Даже если ему делать свою работу, он в общей группе будет превышать допустимые нагрузки. Никите нужна особая методика, которую он может получить, работая с Сергеем Белозёровым в региональной команде. Мы с Сергеем Ивановичем всё обсудили и достигли полного взаимопонимания в отношении того, как работать с Поршневым. Но в региональной команде ему действительно лучше, что видно и по результатам. У нас с Никитой прекрасные человеческие отношения, мы регулярно общаемся, никаких проблем нет, я очень уважаю этого спортсмена.
Даниил Серохвостов
Фото: РИА Новости
— Про человеческие отношения. До сих пор саднит от того, что из вашей группы перед началом прошлого сезона ушли молодые Даниил Серохвостов и Карим Халили?
— Определённая обида на этих спортсменов у меня была. Но обида именно от того, что был план по тому, как этим ребятам закрепиться в мировой элите. На сегодня они пока не оправдывают тех авансов, которые им выдавались. По какой причине – сказать не могу. В чисто человеческом плане у меня обид нет. Они ведь молодые люди, которым свойственно допускать ошибки. Но важно не то, чтобы ошибки не делать, важно их быстро исправлять.
— Гораздо более жёстко вы высказывались про уход Артёма Истомина.
— С ним особая ситуация. Он был моим любимчиком. На него у меня были конкретные планы – хотел ему передать команду через какое-то время. У Артёма есть то, что у тренера моего возраста начинает теряться – он горит работой, у него фантастический эмоциональный настрой на работу. Я с годами стал гораздо спокойнее, может, не хватает эмоций в тренировочном процессе, и я это осознаю. А у него это есть, и это очень хорошо. Желание у него огромное, но амбиции, мне кажется, чуть захлёстывают. Думаю, что как раз более опытный наставник его бы мог немного притормозить. Надеюсь, у Артёма всё получится, он вырастет в большого тренера.
Артём Истомин
Фото: РИА Новости
— В прошлом году вы сетовали порой на то, что на каких-то сборах чего-то или кого-то не хватает. Сейчас в этом отношении всё улучшилось?
— Есть такая пословица у физиков — «если у вас всё хорошо, значит, вы чего-то не заметили». В этом, кстати, основная проблема взаимодействия между спортсменами и тренерам. Я после хороших стартов начинаю искать недостатки у спортсменов, чтобы далее их устранять и добиваться прогресса. А они обижаются на то, что я их не похвалил. Такая уж у нас профессия, что тренеры ищут недостатки, чтобы далее спортсмен становился лучше.
Что касается обеспечения, то в текущих условиях всё идеально быть не может, но основное оборудование для полноценной работы есть. У меня есть список, чего именно не хватает, но озвучивать его не буду.