Канадский тренер вспоминает о Докторе Смерти, совете Евгению Малкину перед его побегом из «Магнитки», феноменальных бонусах и многом другом.
75-летнему Дэйву Кингу всегда есть что рассказать. Он десять лет провёл в сборной Канады, когда там ещё и слыхом не слыхивали об энхаэловцах, стал первым канадским тренером в России, работал везде – от школ и университетов до Олимпиад и клубов НХЛ. Он уже написал пару книг (одну из них – о Суперлиге), но баек много не бывает. В недавнем подкасте Spittin’ Chiclets Кинг поделился очередной порцией воспоминаний о России и русском хоккее. О том, как поддержал побег Евгения Малкина из «Магнитки», о странных таблетках от тренера по прозвищу Доктор Смерть, о необычных вещах, которые он встречал в Магнитогорске, о смешении канадского и европейского стилей и многом другом. Перевели самое интересное.
«В «Магнитке» был тренер по ОФП, мы называли его Доктор Смерть»
— Вы каждое утро бегаете по три километра?
— Да, бегаю уже 35 лет, не пропустил ни одного дня. Мне это нравится. Расскажу историю: когда я работал в Магнитогорске в сезоне-2005/2006, тогда это называлось Суперлигой. До этого я долгие годы тренировал сборную и знал, что русские – элита в плане физической подготовки. И вот на второй день сборов у нас был забег на 10 километров, и надо было уложиться в определённое время. И организации было очень важно, чтобы ребята засучили рукава и выполнили это задание. В общем, я решил тоже пробежать.
Так вот, только три человека уложились в заданное время, и я был одним из них. Мне тогда было не очень, но я думал – только трое справились, при этом одному было 52–53 года. Что это за физическая форма у нашей команды? Сразу подумал – да уж, сезон будет непростой. Но я ошибался, потому что у нас были такие ребята, как Малкин и Кулёмин, ветераны Юшкевич и Королёв. У нас была хорошая команда.
— Малкин был в числе тех, кто уложился по времени?
— Да, он хороший атлет, суперский парень. Я, Малкин уложились, а третьего я забыл. Все проходили тестирование, и игрокам замеряли уровень жира. Так у всех валики жира на боках по 5–7 сантиметров! Я был удивлён, но не понимал, в чём дело. Подошёл Королёв и сказал – не переживай, всё нормально. Я ему: ты о чём?
Он ответил: «Сегодня 6 июля, сезон начинается 8 сентября, и у нас впереди 19 предсезонных матчей». Вот такой была Суперлига в те времена.
Дэйв Кинг в «Металлурге»
Фото: Андрей Серебряков/ТАСС
— В НХЛ в 1960-х игроки приезжали на сборы, чтобы набрать форму. В России, видимо, такие порядки остались до сих пор.
— Думаю да, ты прав. Но, Райан, ты был в «Сочи», там-то игроки, наверное, приезжали в приличной форме? Когда спустя 10 лет я работал в Ярославле, ребята приезжали в отличной форме. Я был впечатлён такой трансформацией за 8–9 лет, со времён Суперлиги до КХЛ. Они прошли долгий путь. Думаю, дело в том, что многие русские игроки вернулись в Россию, стали тренерами и стали внедрять там свои энхаэловские привычки. А в НХЛ игроки в великолепной форме приезжают на сборы, да и сами сборы теперь что – сыграешь пару товарняков, и ты готов.
— А вы принимали русские витамины или газ, чтобы пробежать те 10 километров?
— Был у нас тренер по ОФП, и, когда мы отправились на турнир в Германию, он не мог поехать вместе с нами. Я спросил почему, мне ответили, что не могут получить для него паспорт, потому что он нарушил какие-то правила, когда работал с русскими легкоатлетами.
Каждое утро игроки должны были принимать какие-то добавки, и это было уморительно. Дело в том, что тренер всем раздавал таблетки, клал прямо в рот. И когда он отходил, все их выплёвывали. У Игоря Королёва в шкафчике стояла огромная банка с этими таблетками, которые он должен был пить, но ни одной не выпил.
Мы называли его Доктор Смерть. Меня не пускали в его медкабинет и в тренажёрный зал, без понятия вообще, что там происходило.
— Они запасались таблетками на поездку в Дубай после сезона!
— Хорошо сказано. О боже…
«Кто-то убил овцу и подвесил на дереве. Думал — где я, на какой планете?»
— Какие-то сумасшедшие истории у вас есть?
— Да, могу рассказать историю из России. Там были командные правила, игрокам нельзя было гульбанить.
— Но когда тебе разрешают погулять, ребята отрываются целые сутки.
— Да, гуляют на полную. Помню, в Ярославле у нас был второй вратарь, тот ещё жук. Я так называю тех, кто халявит на тренировках, но выкладывается в матчах. Как-то часов в шесть утра, на пробежке в парке вижу, что впереди кто-то петляет зигзагом. Подумал ещё – да, этот парень точно перебрал. Приближаюсь к нему, всматриваюсь – ба, да я, кажется, его знаю! Подбежал ещё ближе, а на нём куртка с надписью «Ярославль». Да это никак мой второй вратарь! Поравнялся с ним, крикнул: «Доброе утро! Увидимся на тренировке». И был таков. После пробежки пришёл на арену, и этот парень ко мне стучится и умоляет никому об этом не рассказывать.
— Там если засекут, что ты пьёшь или гуляешь без разрешения, то теряешь огромные деньги. Целую зарплату за месяц, безумие!
— Я там понял одну вещь – игроки не хотят выходных. Потому что после выходных ожидания от следующего матча слишком высоки.
— А какое там было давление, как с вами общался владелец клуба? «Магнитка» же большой клуб, как вообще туда попали?
— Я был на чемпионате мира, когда мне позвонили русские агенты и сказали, что «Магнитка» хочет со мной встретиться. Пошёл с ними позавтракать, на встрече было несколько человек. Все выглядели как мафиози, я ещё подумал – божечки. У них был тот ещё видок, а у одного ещё рука была прикована наручником к дипломату.
В общем, они пригласили меня в Магнитогорск, а я думаю – где вообще этот Магнитогорск? Никогда о нём не слышал. Но меня сразу захватила эта идея. Я тренировал против русских, неплохо было бы узнать изнутри, как они играют. Ну и мне всегда нравились приключения, так что решил попробовать. И я ни о чём не пожалел, это был незабываемый опыт. Каждый день случалось что-то интересное.
Я подкармливал там бродячих собак, и они со мной бегали по холмам, по мусору, стаей из 14–15 собак. И как-то бегу, вижу какой-то пластиковый навес, а из-под него торчат ноги. Остановился, а там мужик спит – в минус 40! Под пластиковым навесом! Вот такие приключения интересны.
А в другой раз за ареной увидел, как что-то висит на дереве. Думаю – что это, чёрт побери, такое. А это овца. Кто-то убил овцу и подвесил на дереве. Подумал – где я, на какой планете, это вообще реально? Каждый день там происходит что-то невероятное.
«Малкин был несчастлив. Я сказал ему: ты готов к НХЛ. Поступай так, как сам хочешь»
— Первые впечатления от Малкина?
— Он здоровый парень, метр девяносто, 90 килограммов. И он способен улетучиться с шайбой, играя один на один. Вот он тут, а спустя мгновенье его уже нет, он мог обыгрывать один на один, не боялся идти в такую борьбу. Мне нравился его позитивный настрой, он всегда играл с мыслью, что у него всё получится. И по большей части получалось, он был великолепен. В мой первый год в «Магнитке» он стал лучшим бомбардиром лиги, а в регулярке мы проиграли всего пять или шесть матчей. И в половине победных матчей именно он давал результат – забивал или отдавал передачу на решающий гол. Единственной нашей проблемой в том сезоне было то, что он играл в молодёжной сборной, в национальной команде, провёл 90–100 матчей и к плей-офф уже совершенно выдохся. Поэтому, наверное, мы и не смогли стать чемпионами.
Малкин – отличный парень. Я общался с ним на сборах перед вторым сезоном, было видно, что он недоволен и очень хочет уехать в «Питтсбург». Мы связались с Марио Лемье по телефону, он объяснил, что «Питтсбург» его ждёт. Помню, сказал тогда Малкину – тебе надо сделать то, что должен. А он был с нами, подписал контракт, его родителям подарили новый домик у озера. Но я сказал ему – делай то, что по-настоящему хочешь. Ты готов к НХЛ, если решишь уехать.
Пару недель спустя мы поехали в Финляндию, загружаемся в автобус, а Малкина нет. Оказалось, финский агент встретил его, провёл через досмотр и увёз его. Мы ничего не заметили. Он принял решение и уехал. Думаю, это было правильное решение. Думаю, в конечном итоге это стоило мне работы, потому что я не склонял его к тому, чтобы остаться.
Евгений Малкин
Фото: ХК «Металлург»
— Были ещё моменты, когда от вас хотели чего-то такого, что для вас было некомфортно делать?
— Да не особо. В случае с Малкиным он был готов. Выиграл гонку бомбардиров в 19 лет, был готов играть в НХЛ. Он на сборах был удручённым. А вы же его знаете, он хороший парень, всегда кипит энергией. Но в то лето он был несчастлив, и я посоветовал ему поступать так, как хочется. То ли переводчик на меня настучал, то ли ещё что-то, но в итоге я оказался под перекрёстным огнём.
— Наверное, ещё были сложности, потому что ты не всегда уверен, что переводчик правильно доносит твою мысль?
— В Магнитогорске был Игорь Королёв, потрясающий парень, к сожалению, погиб в авиакатастрофе. Он мне переводил на льду и делал это потрясающе. А в Ярославле был Дмитрий Юшкевич, ещё один классный парень. Думаю, он бы стал отличным тренером в НХЛ. Дмитрий тоже замечательно переводил.
Вне льда бывало на собраниях с руководством, что на меня смотрели насмешливыми взглядами. В любом случае великолепное приключение!
— А денежные бонусы за победы у тренеров были в России?
— Да, и они были феноменальными! Нам давали $ 1500 за победу, а мы в том сезоне проиграли всего четыре матча, бонусы были огромными. Но если кто-то налажает, ему придётся несладко, потому что все понимают, что бонусы пропадают. Поэтому Малкин был так популярен в команде, он своей игрой давал всем по $ 1500 за матч. Бонусы – крутая штука, в Магнитогорске они были, в Ярославле – нет.
— Куда деньги девали?
— Клал на счёт в швейцарском банке, переводил через русский банк в Швейцарию. А за год до того, как я приехал в Магнитку, их третьего вратаря застрелили в парадной и ограбили в день получки. Тогда платили наличкой, надо было самому нести деньги в банк. Тогда там был Дикий Запад, но в финансовом плане это отличное место для работы тренером. Каждый день приключения.
«Я был очарован русским хоккеем. И зарплаты в России были очень привлекательными»
— Как вы стали тренером?
— Я был учителем в школе и тренировал футбольную, баскетбольную команды, по борьбе тоже. И мы с женой… Я говорю с женой, потому что она принимает многие решения. В общем, мы с женой решили пойти в тренерскую деятельность на полную занятость. Так что я оставил комфортную жизнь учителя и окунулся в особо рискованное дело тренера. Мы с женой всегда выбирали приключения, а не комфорт. Тренерское дело же какое, порой ты не задерживаешься долго на одном месте, приходится переезжать.
Но я всегда был тренером – в школе, в колледже, в итоге смог подняться. Мне всегда это нравилось. Думаю, я никогда в жизни не работал, только получал удовольствие. Никогда не считал тренерство работой.
— В этом секрет жизни, надо заниматься тем, что не ощущается работой, и только получать зарплату.
— Да, это здорово. Этим хороши КХЛ и Россия – зарплаты там были ну очень привлекательные. Поэтому я туда и поехал. Но не только, я был по-настоящему очарован русским хоккеем, за 10 лет в сборной много поиграл против русских, поэтому хотел увидеть всё своими глазами. Но зарплата там хорошая, это да.
— Как ты стал тренером в профессиональной команде?
— За 10 лет в сборной у меня было 5–6 возможностей уйти в НХЛ, но я остался. В Канаде тогда у сборной был полноценный сезон, и 95% матчей мы играли с европейцами. Мне очень нравилась эта работа – тренировать молодёжь. В 1992 году мы выиграли олимпийское серебро, и я закончил в сборной, после чего на меня вышли «Торонто» и «Калгари». Так я и начал профессиональную карьеру, принял предложение «Флэймз».
— 10 лет в роли тренера сборной Канады. Там же играли любители?
— Да. У нас была постоянная сборная команда, базировалась в Калгари. В сезоне мы играли 62–63 матча, большую часть времени играли в Европе, ездили по России, Чехии, всем этим странам, выступали на главных турнирах.
Тогда была такая концепция сборной, постоянная команда. В те времена игроки НХЛ не могли играть на Олимпиаде, и нам надо было развивать собственных сборников. У нас была молодая команда – 22–24 года. У американцев такого никогда не было, они только в олимпийский сезон собирали команду на полгода. А у нас была постоянная команда в течение 9–10 лет. Каждый год игроки менялись, но мне нравилась эта работа.
— Это были ребята из юниорских лиг?
— Из юниорок, из студенческих команд, ребята из АХЛ, так и не получившие шанса в НХЛ. Для кого-то из них это было ступенью вверх в карьере, для кого-то – попытка вновь заявить о себе. Все были очень мотивированы, выкладывались на 100%. У нас был сложный календарь, мы играли с русскими почти 30 матчей за год. Без хороших вратарей нам было бы несладко. А у нас один год играл Эдди Белфор, ещё несколько лет Шон Бурк, потом Энди Муг. Так что мы держались.
«Через пару лет после ОИ на арене в Сараево хранили трупы, на улицах были снайперы»
— В 1984 году Олимпиада проходила в Сараево, в Югославии, коммунистической стране. Игроки опасались туда ехать, учитывая геополитический климат?
— Климат был не очень, это да. После Олимпиады там начались этнические чистки. Напряжение было, все знали, что в народе разногласия. Через пару лет олимпийскую арену, на которой мы играли, приспособили под морг. Они не могли хоронить людей зимой, на улицах были снайперы, так что трупы хранили на арене. В Сараево была сложная ситуация, но это был отличный опыт.
— В 1980-е, даже в 1990-е в НХЛ хотели крупных игроков, жёстких, чтобы дрались. А вы, играя с русскими, должны были видеть уровень мастерства и то, насколько другим может быть хоккей.
— В 1980-е некоторые тренеры НХЛ стали перенимать русские и европейские идеи – большинство, меньшинство, многое из этого пришло из России и Чехии. Долгое время клубы НХЛ были скованы традициями, но потом стали открываться европейским идеям. А там так много великолепных игроков. Помните же, что сделала ВХА – привезла многих европейцев, которые сделали лигу намного лучше, чем она должна была быть.
Когда-то мы играли в совершенно разных стилях. У нас был свой хоккей, у русских, чехов, шведов – свой. Но люди годами воровали друг у друга идеи, и сейчас стили смешались. Сегодня матч в КХЛ мало отличается от матча в НХЛ. Да, там чуть больше площадка, чуть меньше физической борьбы, но тактика очень схожая, так что игроку КХЛ не так уж сложно после отъезда адаптироваться в НХЛ. Всё дело в том, что русские игроки вернулись из НХЛ и стали тренерами, переняв многое из НХЛ. И эта сегодняшняя гибридная игра очень хороша.
— Сергей Фёдоров сейчас играет без вратаря в овертаймах три на три, так что там развивают новые сумасшедшие идеи.
— Да, там много великолепных тренеров, многие из которых приехали из НХЛ. Здорово, что хорошие идеи рождаются в разных лигах. И в НХЛ сейчас тренеры стали прогрессивными. Когда Беттмэн отменил красную линию, уменьшил среднюю зону, произвёл изменения, которые должны были улучшить игру и дать больше возможностей мастеровитым игрокам. А сейчас мы видим и непреднамеренные последствия, почти пропали тафгаи, жёсткие ребята с характером, которые дрались и хитовали. А с ними ушла и довольно захватывающая часть игры.
— Возвращаясь к сборной. Прошло 15 лет со знаменитой Суперсерии, прежде чем вы снова смогли обыграть русских?
— Да, русские 15–16 лет не проигрывали ни одного матча в России. Мы обыграли их на Кубке Известий в 1987-м. Это был декабрьский турнир, где играли пять главных хоккейных сборных. Мы выиграли 3:2, у Шона Бурка было сейвов 60. В тот день мы смогли, и это была большая победа. Для многих из нас она стала главным событием того года.