Борец Рамазанов из Болгарии рассказал об отношении к российским атлетам
Магомед Рамазанов.
Фото AFP
Интервью после полуфинальной схватки.
8 августа в Париже состоялись схватки борцов-вольников в категории до 86 кг. В первом полуфинале выступающий за Болгарию россиянин Магомед Рамазанов одолел американца Аарона Брукса (4:3). В финале Рамазанов, которого многие называют двойником Хабиба из-за внешней схожести, встретится с иранцем Хассаном Яздани. После полуфинала Рамазанов ответил на вопросы журналистов — о смене спортивного гражданства, отстранении россиян, Хабибе и UFC.
— Это еще, может быть, не последний успех, — сказал Рамазанов. — Еще остался финал. Надеюсь, я выиграю золото. Очень этого хочу. Хочу привезти золото Болгарии, моей семье. Потому что за меня очень многие болеют и очень многие за меня молились. Мне многие писали до этого турнира, даже когда я только попал на Олимпийские игры. И очень многие болеют, поэтому эта победа очень нужна мне.
— Твоим соперником завтра будет Хассан Яздани.
— Я думаю, да, я знаю, что он выигрывает еще сватку (Яздани победил Майлза Амина со счетом 7:1. — Прим. «СЭ»). Он легендарный борец на сегодняшний день. Сколько он уже борется в этой категории… Уже третью Олимпиаду. И все знают его темп, он темповый борец. Очень опытный, но я надеюсь, я найду к нему ключи и выиграю завтра. Очень надеюсь на это. Так-то на все воля Всевышнего, поэтому я сделаю все возможное, а результат уже завтра видно будет.
— Тяжело было с американцем?
— Тяжело, да, потому что от Америки на Олимпиаду не отправляют кого попало. Поэтому он как раз доказал, что он хороший спортсмен, потому что выиграл одного из лучших, даже самого лучшего, я считаю, в этой весовой категории — Дэвид Тейлор был такой. Вот я считаю, он был лучшим вне зависимости от весовых категорий. Поэтому выиграв его два-три раза, он [Аарон Брукс] доказал, что он сильный борец. И да, во время схватки я понял, что он физически крепкий, выносливый, неординарные движения. Получилось так, что я боролся до конца и вот на последних секундах смог вытащить схватку.
— Наверняка из России есть много поддержки. Больше из России поддержки, чем из Болгарии?
— Честно, даже не могу сказать, потому что болгары тоже очень многие болеют. Так-то меня больше в России знают. В Болгарии только в основном люди, которые вовлечены в этот спорт. А там многие — друзья, не друзья, вся Россия любит борьбу. Это их вид спорта, можно сказать. Они меня знают, как я выступал. Я тоже очень много выступал в то время. Даже не могу сказать в процентах — я думаю, больше из России болеют.
Фото AFP
— Я читал, что ты еще не знал, поедешь на Олимпиаду или нет. В итоге как получилось? В чем была проблема?
— Проблема была в том, что я ждал очень долго гражданства. Сначала одну страну ждал. Я переходил не из-за этой ситуации вообще, потому что спортивное гражданство — это вообще популярная вещь в России. Я давно еще искал страну, тогда был не очень известный. И так получилось, что вот когда меня заметили, тогда пришли предложения.
— Из-за конкуренции большой у нас?
— Даже не сказал бы конкуренции… Я, можно сказать, спортивный возраст там прошел до конца. А мне сейчас 30 — я после 30, получается, перешел. Это уже, получается, на старости лет. Там какие-то плюсы есть в этом гражданстве двойном, потому что и в дальнейшем жить надо после спорта. А в России в этом виде спорта нет уверенного места, где я могу в дальнейшем работать. А здесь это востребовано, потому что тренеров хороших мало, специалистов мало. Все для семьи делается. Нет такого… я в эти политические моменты вообще не вовлечен. Есть люди везде хорошие и плохие, поэтому я с нормальными держусь.
— Есть желание потом тренером в Болгарии работать?
— Не знаю, нет такого, что в Болгарии. В любом месте. Посмотрим, где буду востребован, где меня устроит все. Но не сейчас, это где-то через лет пять.
— Про российских борцов, которых здесь нет, которые отказались, — тебе жаль их?
— Очень жаль, очень жаль. Это вообще надо быть глупым человеком, чтобы не жалеть их. Потому что кто прошел этот путь или даже хотя бы примерно может вникнуть в это, он может понять, потому что люди годами пашут. Я просто сам по себе знаю это, ждать. Еще такая серьезная страна, потому что конкуренция бешеная. Чтобы попасть только, получить возможность поехать на Олимпиаду, уже многое надо. А выиграть — еще больше. Поэтому ребята стараются, пашут, и в конце им говорят: извини, не едешь. Хотя от президента России тоже не было конкретного отказа. Он сказал: там сами решайте. Очень жаль, потому что люди этим живут, зарабатывают на жизнь. Столько лет отдали, я только лет 20 минимум отдал на этот спорт. И в конце, из-за каких-то моментов отказаться.
Кто не поехал, я так считаю, что Федерация борьбы России должна оплачивать это все, компенсировать. Потому что некоторые сказали, что можно подписать, а потом отказать. А здесь уже в черный список попадают. Поэтому я считаю, что они как-то должны этих спортсменов [профинансировать]. Потому что они вошли в их положение, послушались главу федерации. Он должен как бы от себя благодарить спортсменов этих.
Фото AFP
— Читал, что тебя называют двойником Хабиба. Есть какая-то, может быть, с этим история самая смешная?
— Очень много таких смешных историй. Ну, самую такую, ну, я в Турции, когда бывал, по магазину невозможно было ходить. Там они меня фоткаться звали, кушать звали. И был такой случай, когда парень, после соревнования я ехал домой, он нас издалека увидел, подумал, что я Хабиб. А он так сильно обрадовался! Я даже ему не сказал, что я не Хабиб. Потому что другим обычно я говорю, что я не Хабиб, но они все равно фоткаются. А ему не сказали, что я буду, ладно, пускай ты будешь рад жи есть. Я сфоткался тогда. Да, были моменты, они меня реально путали с ним.
— Хотелось бы с Хабибом познакомиться, пообщаться?
— Мы с одного района. Надеюсь, когда-нибудь увидимся, я пожму ему руку. Мужчина с большой буквы, я так считаю. Потому что на таком уровне известности сохранять мужские качества — это очень тяжело. Многие, получив деньги и власть, все они теряются. А этот человек достойно себя вел тогда и когда стал известным.
— Слушай, ну после такой бои победы над американцем, может быть, в UFC?
— Не, бои не для меня, если честно. Я считаю, борьба — это искусство, а бои по религии запрещены. И поэтому они как увлечение для людей такое. А здесь это искусство, здесь смотрят на то, как люди побеждают друг друга, не нанося ущерба человеку. Техническими качествами, выносливостью, ну, у кого что есть, без нанесения ущерба.
— UFC тебе не очень нравится, получается?
— Нет, это грубо говоря, это бои собачьи, да, по сути. Я никого не хочу обидеть, каждому свое, просто для меня, лично для себя. Просто мое мнение такое, я не хочу на потеху публике убивать себя. Я так считаю. Он-то [Хабиб] как-то без урона пришел. Есть такие виды спорта, которые ты выбираешь уже с детства, и ты уже занимаешься 20-30 лет этим делом, ты не можешь просто уйти и оставить это все. Вот даже по борьбе я не могу, пока есть там моменты какие-то в одежде, я не могу снимать по религиозным соображениям. Ну, выхода пока нет другого, альтернативы нет.
Фото AFP
— Ты учился в Астрахани на юридическом, почему именно это образование?
— Это тоже папа решал покойный. Он считал, что закон надо знать, и поэтому отдал меня. Сначала я учился в колледже, школу закончил у себя в Дагестане. Очень хорошо учился, потому что еще дедушка был директором школы почти 40 лет, и он очень требовал знаний. Но, сами знаете, люди в СССР, они больше за образование, за культурные ценности, за все это. И в этом плане я хорошо учился, потом в колледж поступил, окончил, и в университете уже заочно учился.
— А какое право?
— Я просто окончил общее. Юрфак, и все. По специальности не пошел дальше. Спорту я больше времени уделял.
— Как ты будешь настраиваться вообще на финал?
— Так же, до конца поборюсь. Все, что я умею лучше всего, буду делать. Если в рискованной ситуации [окажусь], буду импровизировать.