Александр Кержаков.
Фото ФК «Спартак» Суботица
О работе в Сербии, «кидалове» на Кипре, восхищении Ларионовым и общении с Мостовым.
Суботица стала для меня городом — открытием года. Маленький, но красивейший центр, построенный венгерскими архитекторами, позволяет внезапно ощутить себя не на Балканах, а в Центральной Европе. В той же Венгрии, в летописях которой более шестисот лет назад она впервые и была упомянута — правда, как Забадка. А у австрийцев (поскольку до Первой мировой была частью Австро-Венгрии) она по сей день имеет третье название — Мария-Терезиаполь. Вот в такое многоголосое место, расположенное всего в семи километрах от венгерской границы, и приехал работать главным тренером лучший снайпер в истории российского футбола и нашей сборной. Еще один парадокс — его клуб называется «Спартак», но имеет голубые и белые цвета. Случается и такое!
Пока Кержаков обходится вообще без ничьих — пять побед и пять поражений. Мы беседовали за день до домашнего поражения 0:3 от сильного по сербским меркам клуба «Чукарички», выступающего сейчас в групповом турнире Лиги конференций. Но пройдет какая-то неделя — и «Спартак» нанесет со счетом 2:0 первое поражение в сезоне команде «Бачка Топола», занявшей второе место в прошлом чемпионате и до недавних пор лидировавшей в нынешнем. Так что пусть это по возможностям и совершеннейший середняк, но укусить может кого угодно.
Приезжаем на дряхлый Градский стадион — что для меня, признаюсь честно, не очень характерно — минут за сорок до назначенного времени. Это неудивительно: между Белградом и Суботицей двести километров, но их соединяет шикарная трасса с очень мягким ограничением скорости — 130 километров в час. Не зная этого, мы с товарищем заложили на путешествие больше двух часов, а добрались менее чем за полтора.
Фото «СЭ»
Когда я отправил сообщение Кержакову, что добрался досрочно, выяснилось, что он еще в пути. Так и выяснилось, что он живет не в Суботице, а почти в часе езды от нее — в более крупном Нови-Саде.
— Почему там? — спрошу Александра уже во время беседы.
— В Нови-Саде есть международная школа, а у меня сыну десять лет, ему надо учиться. Здесь, к сожалению, только сербская. Но добираться несложно. Девяносто километров, максимум час езды. Трасса хорошая, тем более с утра на ней почти нет машин.
— Суботица — на границе Сербии и Венгрии. Успеваете путешествовать, пользуясь таким удобным географическим положением?
— Да. В прошлый перерыв на сборные съездили на три дня с семьей в Будапешт. Какая же красота! И дорога недолгая — из Нови-Сада три часа.
— Получается, Суботица — середина между Белградом и Будапештом, двумя столицами.
— Так и есть. По двести километров в каждую сторону.
— Кержаков, который тренирует «Спартак», — звучит как сюрреализм, — говорю Саше, пардон, Александру Анатольевичу, с которым мы знакомы уже двадцать лет. Он смеется: «Только на слух».
А я внутренне аплодирую его готовности познавать мир и футбол разных стран. Не каждый большой снайпер, лучший бомбардир национального футбола и его сборной готов спуститься с небес на землю и начать в новой профессии с нуля.
Но Кержаков — человек очень земной, адекватный. И не ждет, что его как тренера будут расценивать по количеству забитых им за «Зенит» и сборную России голов. Или вспоминать, что он отправил мяч в сетку ворот «Барселоны», потом отдал на гол Дани Алвесу — и его «Севилья» обыграла каталонцев с Роналдинью и юным Месси.
В его судьбе вовсю идет — даже не началась — новая глава, и Кержаков целиком погружен в нее, а не в свое славное прошлое.
Фото «СЭ»
Если попросят сдать игру — меня здесь не будет
— Как вы оказались в «Спартаке» из Суботицы? — начинаем двухчасовой разговор с Кержаковым, устроившись под защищающим от солнца большим зонтом в кафешке с большой надписью «Спартак» у входа на стадион, сделанной непривычным синим по белому.
— Я был без работы. Мне позвонил Йован Танасьевич, с которым мы играли в «Динамо», а потом много раз пересекались на сборах, когда он закончил карьеру. Сказал, что есть предметный интерес из Сербии — со мной хочет переговорить президент «Спартака» из Суботицы. Мы несколько раз пообщались с ним по телефону, обсудили все нюансы, проговорили условия.
— После того как вы обожглись на Кипре, теперь разбирались намного тщательнее — что за клуб, кто его возглавляет, какая инфраструктура?
— Да. Насколько это возможно, конечно. Собирал информацию у знакомых сербов, с которыми играл, и у других людей. Но и подход к предложению сотрудничества был совсем другим, чем в «Кармиотиссе». Я подробно общался с президентом клуба, и мы услышали друг друга.
— Этот президент, Никола Симович, — молодой человек. Вас это не смущало?
— Даже не задумывался об этом. Видел очень серьезную заинтересованность, были поставлены цели, и общий язык мы нашли. Познакомились и с его отцом, который много лет был президентом «Спартака», а сейчас работает в Футбольном союзе Сербии. Он и на сборы приезжал, и домой на обед к себе приглашал.
— Клуб ведь хоть Симовичами управляется, но им не принадлежит?
— Честно, не знаю. Мне это не особо интересно. Не углубляюсь в управленческую историю — у меня другие задачи.
— Главное — зарплату, в отличие от Кипра, платят вовремя?
— Сейчас продали футболиста (форварда Срджана Хрстича в шведский «Хекен» за 1,6 миллиона евро. — Прим. И.Р.), и благодаря этой сделке финансовый вопрос на сезон закрыт. По бюджету наш клуб где-то во второй половине таблицы. Политика «Спартака» до моего прихода заключалась в выгодной продаже футболистов. Для них было важно в первую очередь показать себя. Я обозначил и другие приоритеты.
— Почитал на одном из российских спортивных сайтов обзор по Сербии, и там было сказано: «Кержаков в интервью заявил, что не терпит вмешательства в свою работу. Интересно, что он скажет, если старшему Симовичу понадобится помочь своим друзьям из двух клубов, также работающим в федерации футбола, и отдать им игру?»
— Такими вещами не занимаюсь. Если что-то подобное произойдет, то меня здесь не будет. С чем-то подобным столкнулся, хоть и не напрямую, на Кипре, где мне стали говорить, что нужно делать. Но речь шла о заменах, а не о том, что нужно проиграть матч.
— Знакомый, работавший на Кипре, в день вашего назначения в «Кармиотиссу» написал мне, что вы не представляете, в какую помойку попали. И даже отметил, что вокруг клуба крутятся люди, связанные с договорными матчами. Вы это на себе как-то ощутили?
— Этого не знал и утверждать не могу. Но было странно, что в наши ворота назначалось очень много пенальти. Мне хочется верить, что это просто был этап, когда не получалось добиваться результата.
— Вы видели в своей карьере футболиста тренеров, помешанных на том, что кто-то сдает матчи?
— Слышал о таких, но лично не встречал. Даже знаю, что некоторые из них делали на основании этого поспешные выводы. Это такая история, с которой мне не хотелось бы пересекаться. И замыкаться на этом — тоже.
— Помню ваш рассказ в программе у Нобеля Арустамяна, что вы рассылали свое резюме по клубам разных лиг и получили ответ — отрицательный — только на одно из тридцати. Эту практику вы прекратили?
— После Кипра надо было немного прийти в себя. Сезон заканчивался, и не было смысла этим заниматься. Но если бы предложения от «Спартака» не возникло, — рассылал бы снова. А что делать?
— Агента у вас по-прежнему нет?
— Нет.
— Это осознанное решение или просто так сложилось?
— Сейчас вообще не вижу смысла в агенте. Игроку он может помогать вести переговоры, и то до поры до времени. А я и сам могу общаться. Если у кого-то будет интерес, то все знают номер моего телефона. Варианты все равно периодически возникали. Что-то не сработало.
— А откуда были варианты?
— Из стран бывшего Союза. Более подробно говорить не буду.
Фото Алексей Иванов, архив «СЭ»
На связи с Мостовым. Он не любит тренеров, которые не играли в футбол. А по мне — все решает результат
— Когда подписали контракт со «Спартаком», что вам по этому поводу сказали брат Михаил, Андрей Аршавин, другие друзья по «Зениту»?
— С Шавой мы сейчас общаемся мало и эту тему не обсуждали. А брат сказал, что будет пища для заголовков. Но он знал о переговорах заранее, так что для него это не стало сюрпризом. А «Спартак» из Суботицы — зенитовских цветов, поэтому все нормально!
— Где-то я видел, что гостевая форма у вас — красная. Бело-голубая дома, красная в гостях — это какой-то когнитивный диссонанс.
— Не совсем так. Здесь есть три комплекта формы. Один — бело-голубой, второй — темно-синий, третий — оранжевый. А если продолжать о том, как отреагировали друзья, то они понимают, что здешний «Спартак» — не московский. С Гариком Денисовым, Володей Быстровым продолжаем хорошо общаться. Но сюда еще никто не приезжал. На октябрьский матч с «Партизаном» друзья должны навестить, если получится.
— Недавно проходила цитата Аршавина: «Когда-то вся наша банда (я, Керж, Гарик, Быстрый) ходила по грани. Могли бы и на месте Кокорина оказаться». Что это были за истории?
— Всякие истории были, о которых даже писали. Но до беспредела не помню, чтобы доходили.
— Встретившись с Кокориным на Кипре, эту тему не поднимали?
— Нет. Какой смысл? Приятно было просто с ним встретиться.
— Узнавали историю сербского «Спартака»?
— Да. Я так понимаю, что он назван в честь югославского партизана времен Второй мировой войны, у которого было прозвище Спартак.
— А если вам однажды предложат возглавить московский «Спартак» — согласитесь?
— Очень сложный вопрос. На данный момент этого себе не представляю. И не думаю, что такая история возникнет.
— Кто из российских футбольных людей еще поздравлял с назначением?
— Многие. Два моих тезки — Медведев и Мостовой, например. Всех перечислять не буду, боюсь кого-то забыть — люди обидятся.
— Вы с Мостовым на связи? Как сошлись, если не считать совместную игру на Евро-2004?
— Когда закончил карьеру, пару раз пересекались с ним на благотворительных мероприятиях, на матчах. С тех пор общаемся — и сейчас на связи.
— Расскажите Царю, каково быть тренером. А то он людей этой профессии, кажется, не особо ценит.
— Думаю, что он ценит тренеров, просто недолюбливает тех, кто мало играл или вообще не играл. У каждого свои взгляды на это. Лично я думаю, что за все говорит результат. Это главный показатель для тренера вне зависимости от того, выходил он на поле или нет.
— Доукомплектование «Спартака» шло под вас или вы просто взяли тех, кого вам дали?
— Решения мы принимаем совместно. В каких-то вариантах не пришли к общему знаменателю, я не согласился, и этих футболистов в команде нет. В каких-то случаях не договорился клуб. Очень много игроков ушло в межсезонье. Из тех, кто был на сборах, в последнем матче играло четыре человека. Так что многое приходится менять и решать на ходу.
— Вы перевели 17-летнего Велько Йоцича из молодежной в первую команду и после продажи Хрстича выпускаете его в основе. Такой талант?
— Не только после продажи — Йоцич был с нами и на предсезонных сборах. У нас вообще молодая команда, больше половины состава моложе 2001 года рождения. Йоцич — талантливый парень, мы ему стараемся давать игровое время, но дозированно. В таком возрасте сложно сразу выйти на уровень взрослого футбола.
— Еще один 17-летний парень у вас вернулся через год после того, как пережил инсульт.
— Он в дубле занимается. Я эту историю слышал. Ему пока рано играть за основу.
— В уже процитированном мною обзоре написали, что 22-летний крайний полузащитник Лука Биелович — следующий из «Спартака» на большую продажу. Это тот случай, когда вы договорились с руководством, что надо решать турнирные задачи, и его придержали?
— Не думаю. Если будет серьезное предложение, то сделка состоится независимо от того, важный игрок или нет. Нам, конечно, хочется, чтобы лучшие игроки всегда играли здесь, но деньги — очень важная составляющая для существования клуба. У Биеловича большой опыт, несмотря на его возраст, хотя жду от него намного большего. Но в команде есть и другие талантливые ребята, которые после этого сезона при условии хорошего отношения к игре и тренировочному процессу могут рассчитывать на повышение.
— Есть те, кто готов играть в РПЛ?
— На мой взгляд, таких на данный момент двое — Алекса Джурасович, 20-летний опорный полузащитник, и 24-летний левый полузащитник Юг Станоев, у которого прекрасные скоростные данные. Они уже готовы. Остальные — пока не уверен.
— Вратарь Филип Манойлович когда-то был основным в «Црвене», но потом его продали в «Хетафе», и с этого момента карьера у него пошла наперекосяк.
— В «Хетафе» у него была серьезная травма. Наверное, она и разрушила его стремительный взлет. В начале сезона у нас он играл, а сейчас, к сожалению, снова травмирован.
Фото «СЭ»
Моя зарплата в Сербии в несколько раз меньше, чем в Нижнем
— Какие у вас и у игроков тут зарплаты?
— Моя зарплата в несколько раз меньше, чем в Нижнем Новгороде. Думаю, что столько получают тренеры второй лиги. Может, и в нижней половине первой — не знаю, какие там сейчас оклады. Что касается игроков, то у нас есть несколько футболистов, которые выходят в стартовом составе и получают меньше игроков российской медиалиги. Меня это удивило, когда пришел. Впрочем, это и от уровня клуба зависит. Но платят все вовремя, и есть хорошая возможность показать себя. Плюс все происходит быстро — если ты играешь в маленькой команде несколько сезонов, то это показатель того, что вряд ли пойдешь на повышение.
— На Кипре зарплата, которую вы в итоге так и не получили, у вас составляла около двух тысяч долларов в месяц. Здесь примерно такая же?
— Да.
— Времяпрепровождение сербских молодых футболистов как-то напоминает вашу молодость или здесь все другое?
— Я их не контролирую. Суботица — очень спокойный город. Когда в первое время жил здесь, то вечером практически всех игроков встречал, некоторых — в ресторанах. Но ни у кого не замечал алкоголя на столе. Все подчинено тому, что нужно работать, если ты хочешь развиваться как футболист.
— То есть начинать в маленьком городе — лучше для развития?
— Для возможностей в будущем — думаю, да. Здесь совсем другой уклад жизни, чем в столичных городах. Все спокойно, размеренно. Город, чтобы наслаждаться времяпрепровождением в нем. Архитектура во многом европейская, поскольку Суботица до Первой мировой войны была частью Австро-Венгрии. И речь венгерская периодически слышна — тут треть населения венгры.
— Как здесь с условиями для работы? Помню ту конуру, в которой ютился весь тренерский штаб «Кармиотиссы», хотя там и для одного человека нормального места нет. Меня это поразило.
— Здесь получше. Но стадион — городской, клуб его арендует. Все не новое. У меня есть отдельный кабинет, есть тренерская, где переодевается штаб. В общем, по инфраструктуре здесь лучше, чем на Кипре, — но если сравнивать даже с Томском, то в Суботице она хуже. Поле тоже не очень хорошего качества, восстановительного центра вообще нет. Иногда пользуемся городским. Во многом надо прибавлять.
— Для анализа матчей соперников есть соответствующая техника?
— Нет. Своими силами перебиваемся. Берем доступный материал, сами нарезаем.
— Для функциональной подготовки что-то есть?
— «Катапульту» (комплект жилеток для отслеживания эффективности тренировок, расположения игроков на поле, их активности и множества других показателей. — Прим. И.Р.) перед сборами купили, а так… Тренажерного зала тоже нет, берем необходимое из подручных средств.
— Что-то приходится даже на свои деньги покупать?
— По мелочи. Фишек вот сейчас не было, пришлось купить в спортивном магазине. Но это не потому, что клуб денег не дает, — больше бюрократический вопрос, который самому решить быстрее.
— Когда-то в Суботице работал Андрей Чернышов. С ним вы консультировались, прежде чем согласиться сюда поехать?
— Нет, но слышал о нем здесь очень много хороших отзывов. Может, и его работа заложила хорошую репутацию российских тренеров, которая позволила «Спартаку» меня пригласить (президент клуба Никола Симович подтвердил мне эту версию. — Прим. И.Р.).
— Вообще чувствуете тепло, которое, по обиходному представлению, сербы испытывают к русским?
— Правильнее сказать — они не считают тебя иностранцем. Легко их понимаешь. Супруге сложнее, она еще не включилась, хотя английский знает очень хорошо. А мне воспринимать сербский язык просто.
— Но вы же не можете еще давать установки на сербском.
— Конечно, нет. У меня есть помощник, который два года играл в Казахстане, он и переводит. Футбольные слова я могу сказать на сербском, некоторые и русский понимают. Если нет — говорю на английском.
— Его в Сербии многие знают?
— Да. На Кипре с этим вообще не было проблем, там по-английски говорят абсолютно все. Но и тут — многие.
— Привычка разговаривать с игроками на английском — одно из того немногого хорошего, что вы вынесли из времени на Кипре.
— После месяца работы уже не замечал, что говорю на английском. Опыт знакомства с другой лигой — это в любом случае полезно. Посмотрел более пристально, что такое Кипр. Такое всегда помогает развиваться!
— Допускаете, что после всего, через что там прошли, еще будете на Кипре работать?
— А почему нет? Есть очень амбициозные команды, с хорошей инфраструктурой, традициями. «Арис», «Пафос» — с русскоязычными президентами. Не надо забывать АПОЭЛ, «Аполлон». Неправильно переносить впечатления от «Кармиотиссы» на всю лигу.
— После вашего интервью с рассказом о том, как владелец «Кармиотиссы» Дмитрий Пунин и Ко вас кинули на шесть тысяч евро, попросив подписать бумагу об отсутствии претензий, но так и не отдав деньги, совесть у него не взыграла? Не вернул?
— Нет. Никаких контактов у нас больше, конечно, не было.
— Вы где-нибудь подобное в футболе видели?
— Там, где я играл, такого не было. Но вполне вероятно, что в 90-е что-то подобное и происходило. Но ворошить эту историю мне уже не хочется — тот этап для меня пройден. Свои уроки из него я извлек.
— Следите сейчас за ними?
— Нет.
— Мне просто интересно, какой тренер может туда пойти после такой истории?
— Там остался помощник, которого привели за пару недель до моего увольнения. Его взял спортивный директор, который раньше с ним работал в Румынии. Тогда я не догадывался, к чему все идет. Потом уже понял.
Фото Дарья Исаева, «СЭ»
Быстрик не захотел ехать из Питера в Сибирь. А теперь у меня есть тренерский штаб
— У «Спартака» поровну побед и поражений, для команды вашего уровня это хороший результат. А когда при двух выигрышах было четыре проигрыша — давление ощущали?
— Конечно, проигрывать неприятно, это очень влияет на атмосферу внутри команды. Стараешься найти способы, чтобы вселять в ребят уверенность. Помогают и работа на тренировках, и индивидуальная работа, и теория. Любое совместно проведенное время идет на пользу — игроки, многие из которых собрались только перед этим сезоном и во время него, привыкают друг к другу и к моим требованиям. Надеюсь, что будем улучшать результаты. Три месяца — не срок для того, чтобы все было так, как ты хочешь.
— У вас контракт по системе 1+1. От чего зависит «+1»?
— Спросите у президента. Не помню, если честно. (Симович ответил, что от взаимного желания двух сторон, а конкретный результат для этого в контракте не прописан. — Прим. И.Р).
— Цель на сезон руководство поставило?
— Попасть в восьмерку, что дает пропуск в плей-офф.
— На Кипр вы приехали без ассистентов. А сюда?
— Взял всех, кого хотел. И Володю Казакова, и Руслана Аджинджала, с которыми мы вместе с Томска. И физиотерапевта Сергея Алексеева.
— Необходимость своего штаба — один из тех уроков, которые вы вынесли с Кипра? Станислав Черчесов говорил мне это об опыте работы в «Спартаке» в середине нулевых.
— Абсолютно! Рядом должны быть люди, с которыми ты можешь посоветоваться, поспорить, которых ты знаешь и уверен в них. Это правильно. На Кипр их взять, к сожалению, возможности не было. Но никогда не забуду, что они поехали со мной в «Томь» и сделали все, чтобы мне было там комфортно работать. Многие ведь отказывались по разным причинам.
— В юношеской сборной вам же Быстрик (Владимир Быстров. — Прим. И.Р.) помогал.
— Быстрик не захотел из Питера в Сибирь ехать.
— В Сербию не пытались его пригласить?
— У меня уже есть тренерский штаб.
— Работаете ли персонально с нападающими? Есть ли тут перспективные ребята, которые «били, бьют и будут бить»?
— С одним месяц поработали и сразу продали, ха-ха! Из перспективных один травмирован, а двум другим уже за тридцать. Но на тренировках мы отдельно работаем с атакующими футболистами.
— Вы им лично что-то показываете?
— Один раз показал — было достаточно. У меня самого получилось так, что не ожидал! Это было упражнение с завершением атаки. Таких голов я и во время карьеры никогда не забивал!
— Как это было?
— Игра через «стенку», прием, удар. Некоторые неправильно принимали мяч, много времени проходило от приема до удара. Пришлось показать.
— Уважение сразу заработали?
— Судя по их глазам — да.
— С игроками никогда не спорили, кто с линии штрафной больше забьет?
— Иногда после тренировки бьем на кувырки.
— Бывало, что проигрывали?
— Бывало. Но когда предварительно разомнусь, то у них шансов нет, ха-ха! (На тренировке, которая была сразу после нашего разговора, молодой вратарь по прозвищу Дуло вытащил все удары главного тренера, и ему под аплодисменты игроков пришлось кувыркаться. — Прим. И.Р.).
— Насчет «бил, бью и буду бить». Вы же признались, что этот знаменитый мем — не ваше изобретение, а журналистки «СЭ» Дины Юрьевой. Как это было?
— Мы выиграли 4:3 дома у «Рубина», и я из-за штрафной забил на последних минутах победный мяч. Дина в интервью спросила, как я решился на этот удар. Говорю: «А почему я должен был не решиться? Если не бьешь, то не забиваешь. Были бы еще возможности — я бы еще ударил. И буду бить в таких ситуациях всегда». И она собрала все это в одну фразу, за что ей благодарен. Болельщики «Динамо» кричали, когда я забивал: «Бил, бью и буду бить!»
— Вернемся в Сербию. «Црвена Звезда» во время предсезонки выиграла сильный по составу турнир в Санкт-Петербурге с «Зенитом» и «Фенербахче», вела после первого тайма матча ЛЧ в гостях у «Манчестер Сити». Вы проиграли ей — 0:3. Под каток попали?
— В первом тайме — да. Во втором играли практически на равных. Н если в целом, то это по сербским меркам — машина, с огромным отрывом по бюджету. Мне однажды наш аналитик в Нижнем Новгороде сказал услышанную где-то хорошую фразу: «Голы любят деньги».
— Но в РПЛ сейчас больше всех забили и идут вторыми в таблице «Крылья Советов», у которых средний бюджет по меркам лиги.
— Ну, пока прошла треть чемпионата. Здесь «Бачка Топола» с небольшим бюджетом хорошо выступает, в групповой турнир еврокубков вышла. Но у них очень хороший спонсор, с нуля поднял клуб. Эта компания сначала в Суботицу пришла, но здесь не готовы были продать клуб. А в «Тополе» пошли на это, после чего построили суперстадион, академию с отличными полями. В прошлом сезоне она заняла второе место, сейчас идет на первом (теперь, после домашнего поражения от «Спартака», — уже на третьем. — Прим. И.Р.).
— Есть ощущение, что организация сербского футбола — штука весьма своеобразная. Даты матчей все время меняют, «Црвена» еще до переноса из-за траура тура, где должна была играть с «Партизаном», отказывалась выходить на поле из-за назначения судьи, и т.д.
— Так и есть. У нас даже до последнего не знали, когда начнется чемпионат, и в итоге из-за тяжбы одного из вылетевших клубов с лигой сдвинули старт на неделю. Время начала игр узнаем только за неделю. Прошлый тур перенесли целиком из-за событий в Косово.
Но это жизнь. Я сфокусирован на своем клубе. На судейство особого внимания не обращаю, поскольку на работу арбитров никак повлиять не могу — как и они на мою. С ВАР, который в Сербии есть на всех матчах Суперлиги, все более или менее нивелируется, хотя некоторые моменты все равно остаются загадкой. Но беспредела стало намного меньше.
Фото Вячеслав Евдокимов, ФК «Зенит»
Всегда мечтал, чтобы брат стал вратарем «Зенита»
— Долго приходили в себя после печально известной истории 2013 года, когда вас обманули на 330 миллионов рублей, которые вы вложили в строительство нефтеперерабатывающего завода в Воронежской области?
— С тех пор уже десять лет прошло. Повезло, что у меня еще было время заработать деньги, — я был на контракте в «Зените». Но это все — жизненные уроки, опыт. Многие футболисты сталкивались с чем-то подобным, просто далеко не все становится достоянием публики.
— Какое-то время назад вы получали по суду от обманувшего вас жулика по две тысячи рублей в месяц, поскольку больше ему платить якобы было нечем. Какова ситуация сейчас?
— Мне давно уже ничего не приходит.
— В той же НХЛ хоккеистов учат финансовой грамотности. У нас во всех профессиональных лигах подобные курсы тоже надо ввести?
— Сложный вопрос. У нас с ними разная культура. Много ли у нас надежных проектов? Пусть спортсмены лучше учатся на чужих ошибках, а не на своих. На моей, например.
— После уже американской истории с Сергеем Федоровым, который потерял почти все, что заработал за годы карьеры в НХЛ — порядка 48 миллионов долларов, — жулик сел. Но Федорову-то от этого не легче.
— На своем примере могу это только подтвердить.
— В 2012 году вы забили победный гол Португалии в отборочном матче ЧМ-2014 с передачи Романа Широкова. Сейчас у вас противоположные общественно-политические позиции. При встрече подадите ему руку?
— Я с ним и так недавно виделся. В очередной раз говорю, что люди вольны выбирать любую позицию. Есть какие-то вещи, в которых я с ним не согласен. Но принимаю то, что для меня норма — одно, а для него — другое. С Ромой я в хороших отношениях. Надеюсь, что и он со мной.
— Не пожалели ли вы о своей откровенности в интервью Нобелю? И как считаете — после него путь в клубы РПЛ для вас закрыт?
— Не думал об этом. Хочу верить, что пока меня не зовут из-за того, что клубы РПЛ не устраивает мой профессиональный уровень. А об интервью не жалею. Ни об одном сказанном слове. Повторяю: каждый волен делать свой выбор.
— Вам самому было бы сейчас интересно работать в РПЛ, когда нет еврокубков?
— Да. В РПЛ уровень выше, чем в чемпионате Сербии.
— Кто-то из футбольных знакомых звонил после того интервью? Кто поддержал, а кто вдруг пропал из поля зрения?
— Плохого никто не писал, все отнеслись нормально. Скажу больше — в Эмиратах видел одного очень известного человека не из мира футбола, который высказал мне слова поддержки.
— В прошлом году вы участвовали в ретроматчах «Зенита» со «Спартаком», снова 21 год спустя кувыркались после гола с Аршавиным. А в этом году на ретроматч «Зенита» и сборной России звали?
— Звонили, но у меня уже здесь была работа.
— Смотрите ли матчи «Зенита», переживаете ли за брата?
— Конечно, за брата всегда переживаю. Всегда мечтал, чтобы он стал основным вратарем «Зенита», и очень счастлив, что он добился таких результатов. Своим трудом он это заслужил.
А смотреть матчи удается редко, хотя здесь все игры РПЛ показывают по местным каналам. Последнее, что видел, — «Динамо» — ЦСКА и, как ни странно, «Балтика» — «Урал». Просто мы были в гостинице, и там шли эти трансляции.
— Сажаете команду на сбор за день до игры, как было в России?
— Да.
— Сильно переживали, когда в матче с ЦСКА Антон Заболотный в подкате брату забил, подкараулив ошибку?
— Нет. Думаю, что при нынешних футбольных тенденциях почти у каждого вратаря случаются такие ошибки.
— Лично вы требуете от своих вратарей больше играть ногами и делать короткие передачи?
— Мы отталкиваемся от их возможностей. Поэтому пока не требую.
Фото «СЭ»
Дружу с Панариным, болею за «Нью-Йорк Рейнджерс», Овечкина и наших вратарей. Восхищаюсь тренером Ларионовым
— В 2016 году я делал интервью с хоккеистом Артемием Панариным, и он рассказывал, что вы взяли 72-й номер в «Цюрихе» по его совету.
— Не по совету, а потому что у него был 72-й номер.
— Продолжаете с ним общаться?
— Да, недавно созванивались. А встречались последний раз года три назад, когда он в Питер приезжал.
— Он ведь в какой-то момент от смартфона отказался, кнопочный купил.
— Мне удалось его зацепить! Я зашел, увидел, что он был недавно [в сети]. Написал ему, он тут же ответил. Но, думаю, когда сезон начнется — уже без шансов.
— Он рассказывал, что вас познакомил помощник Вячеслава Быкова Игорь Захаркин. А вы-то с ним как сошлись?
— С Захаркиным я в «Сапсане» познакомился. Пустой вагон был — вот и встретились. Потом поужинали с ним и с Быковым, когда они только возглавили СКА. А затем после одного из матчей я пришел в подтрибунку, и мы с Темой сыграли в настольный теннис.
— Кто кого?
— Не помню. Но после этого сдружились.
— Панарин говорил мне, что вы постоянно смотрели матчи его «Чикаго», звонили ему после каждой игры.
— Так и было. Тогда у меня не было работы, поэтому мог на этом полностью сконцентрироваться. А сейчас тяжело. Утром просыпаюсь — и сразу смотрю отчеты. Если видел фамилию Панарин, сразу ему звонил. Но раньше у него смартфон был, теперь все сложнее.
— За какую команду НХЛ болеете?
— Конечно, за «Нью-Йорк Рейнджерс»! И за Овечкина персонально. Лично с Александром не знакомы, но очень хочется, чтобы он побил рекорд Гретцки. Еще люблю всех наших вратарей. Шестеркина больше, потому что он за «Рейнджерс» играет. А с Василевским, кстати, знаком, делал ему билеты на матч «Спартак» — «Нижний Новгород», когда мы обыграли красно-белых. Только вот мы с ним так и не пересеклись. Я после игры остался с командой, а он уже уехал.
— Следите ли за КХЛ?
— Внимательно не слежу. Но мне очень нравится тренер Игорь Ларионов. Его интервью с удовольствием читаю и слушаю. В прошлом году посмотрел выездное интервью Дениса Казанского с Ларионовым на базе «Торпедо» — и просто был в восторге! Момент с телефонами перенял и использую здесь. Перед началом тренировки ребята сдают телефоны. Я сам сделал коробку с отделениями, написал номера. Забирают их только перед уходом.
— Чувствуете, что это работает?
— Чувствую, что они теперь не сидят в телефонах в раздевалке перед тренировкой, а разговаривают друг с другом. Многие идут в наш импровизированный тренажерный зал, количество игроков, которые этим занимаются, с момента нововведения с телефонами увеличилось в три раза.
— Евгений Калешин из «Акрона» ездил к Ларионову на стажировку — и в таком же воодушевленном настроении, как и вы.
— Когда Ларионова назначили тренером «Торпедо» (Нижний Новгород), был вариант, что я останусь в Нижнем, и я мечтал, что у меня будет возможность часто общаться с ним. К сожалению, не вышло. Но слежу за ним и радуюсь его успехам.
— Ларионов познакомил меня со многими легендарными энхаэловцами во главе со Скотти Боумэном, которому в этом году исполнилось 90. И у него совершенно невероятная память.
— Никита Палыч Симонян такой же! Не устаю поражаться и желаю обоим здоровья и долгих лет.
Окончание — в ближайшие дни