Александр Болошев.
Фото БК «Химки»
Фото БК «Химки»
Он набирал очки в том самом финале Олимпиады-1972.
Кирилл Зангалис — спортивный журналист, эксперт по баскетболу и шахматам, сейчас является менеджером Сергея Карякина и пиар-директором Федерации шахмат России. С разрешения автора «СЭ» публикует главы из его книги «Незвездные встречи со звездными людьми». В новом материале — история олимпийского чемпиона по баскетболу Александра Болошева.
Я всегда жил скромно
Он — олимпийский чемпион, чемпион мира и Европы, один из самых добрых и порядочных людей, которых я встречал в жизни. Виделись мы однажды, но за эту беседу я успел прожить целую жизнь…
Москва, март 2007 года — это было самое сытое время для нашего баскетбола. Контракты заключались фантастические, легионерам и хорошим российским игрокам платили огромные гонорары. В ЦСКА блистали Холден и Папалукас, в «Динамо» — Хансен и Фоцис, через пару лет в «Химки» пришли Гарбахоса и Дельфино. Что ни фамилия — звезда, что ни звезда — миллионер.
Я приехал в обычную московскую квартиру недалеко от метро «Динамо». Дверь открыл сам Болошев. Мы никогда раньше не виделись, но, не поверите, заглянув в его добрые глаза, ощутил тепло на душе. Великан ростом 205 сантиметров внушал доверие. Да и робости я не ощутил никакой перед великим спортсменом.
— Извините за откровенность, но хатка у вас маленькая. Не тесновато тут олимпийскому чемпиону? Я вот был у одного из легионеров-иностранцев, так там трехэтажный особняк, — сразу спросил я.
— А с чего взяться-то богатствам, — вздохнул Болошев. — Я всегда жил скромно. Хорошо помню свое полуголодное детство в подмосковном Электрогорске. Семья ведь у нас была большая, а отец умер рано. Никогда не забуду один случай. Будит меня мама: «Вставай, Сашка, вставай, кобель. Пора за грибами идти!» Мы же что тогда ели? Овощи, которые сами выращивали, хлеб да молоко. Поднялся я. В животе урчит. Нашел какой-то огурчик, обтер об штаны, зашел за другом и в путь…
В тот день удача от нас отвернулась: грибов мы собрали немного. Лежим в траве, на небо смотрим, а сами мечтаем о краюхе хлеба. Вдруг на дороге появляется грузовая машина. Неожиданно тормозит возле нас. Оказалось, что задний борт у нее открылся и оттуда вывалился какой-то пакет. Водитель вышел, все закрыл, а пропажу не заметил. Мы бегом к находке. И не поверите, там лежала большая белая булка. Как будто ее нам послал сам Господь. Это был самый вкусный хлеб в моей жизни.
Что же касается квартиры… Слава богу, что получили с супругой эти две комнаты. «Динамо» еще в советские времена предоставило. Сейчас купить жилье в Москве простому человеку нереально.
БК «Химки»
Четыре очка
Многие знают историю баскетбола только по фильму «Движение вверх». Было очень обидно, что в нем не сказано ни единого слова о Балаше, как его называли в команде. Беловы, Едешко, Паулаускас, Жармухамедов, Коркия, Саканделидзе — главные герои картины. А вот Вольнов, Коваленко, Дворный, Поливода и Болошев получили по несколько секунд в кадре. Понимаю, что кино — это коммерция, но как же было обидно за тех, кто точно так же сражался за олимпийское золото.
— Нет, я одного не могу осмыслить, — сказал мне недавно мой добрый товарищ бывший генеральный директор «Химок», известный судья Виктор Бычков. — Да, все это большое кино — большие деньги. Но вы чуть покажите правды, будет же интереснее! Вот в «Движении» Серега Белов — сложный человек, но в жизни он был в сто раз сложнее. И это нужно было раскрыть. А кто единственный из команды мог с ним жить? Конечно, Саня Болошев. Характер у него был такой, что на площадке он убивался, а в жизни был очень мягкий. Все от Белова шарахались, не понимали, когда он молчал сутками или грубил без повода. Только Саныч мог с ним уживаться.
— Да, Белов был непростой, — рассказал мне Болошев. — Помню, поселят нас вместе, один день общаемся нормально — именно что нормально, Серега никому и никогда душу не изливал. А потом он раз — и замолкает на три дня. У других его соседей терпения не хватало. Ну как можно соседствовать в замкнутом пространстве, когда он как воды в рот набрал? И все они просили их переселить. И я как-то его понимал, и он очень уважал меня за это молчание.
Очень жаль, что в тот холодный вечер я не прошелся с Александром Александровичем по «Петровскому парку». Машину он не водил и всегда ездил на метро. А чтобы попасть от дома до станции, ему нужно было по диагонали пересечь парк.
— Это был старый добрый Петровский парк, в котором располагались десятки маленьких уютных кафе, — вспоминает Бычков. — И когда Саныч со своими 205 сантиметрами шел наравне с деревьями, открывались двери кабачков, откуда выглядывали в основном гостеприимные лица из стран Закавказья. Каждый считал своим долгом пригласить этого великолепного человека на шашлычок и 50 грамм. И это продолжалось десятилетиями, что являлось главным показателем уважения. Если бы хозяева просто хотели поставить галочку, взять автограф или сфотографироваться, то позвали бы раз, не более. Саныча же ждали всегда. Так что к метро он уже доходил в хорошем настроении.
Мы рассматривали его старые фотографии и медали. По ним можно рассказать всю жизнь великого баскетболиста. Сборная, «Динамо», работа тренером, скромная одежда и порядочность в глазах. А вот и Мюнхен-72…
— Какой это был матч! — вспоминает Саныч. — Я набрал всего 4 очка. Но при счете 51:50 — согласитесь, это тоже немало. Как сейчас вижу перед собой эти броски. Сначала я забил с разворота в прыжке (фирменный стиль Болошева), потом убежал в быстрый отрыв. Весь матч мы вели в счете, но довели дело до безумной концовки. Но нет худа без добра. Не будь этих трех секунд, не было бы и этой великой истории.
— Американцы до сих пор считают, что сборной СССР отдали победу незаслуженно. А вы?
— Прошло много лет. Я утверждаю, что выиграли честно. Оставалось три секунды. Мы взяли тайм-аут, но столик его не подтвердил. Их ошибка — первая переигровка. Потом неправильно установили время на табло. Мы ввели мяч, и тут же матч был остановлен. Американцы было начали праздновать, но судьи вернули команды на площадку. Ведь все просто и честно. Ну а затем были знаменитый пас Едешко и два очка Саши Белова.
— Команда США подала апелляцию…
— Это были самые тяжелые часы в моей жизни. Мы сидели у нас в квартире. Да-да, не удивляйтесь. В Олимпийской деревне нам выделили трехкомнатную квартиру с кухней, ванной, все, как положено. Делили мы ее с Едешко, Сашей Беловым и Владимиром Кондрашиным. Собрались все вместе, закупили спиртного. Представляете, баварское пиво, сосиски. Но начать не можем. Комиссия ведь заседает. И тут я как закричу: «Ребята, не должно быть переигровки, я же на площадку выйти не смогу, у меня трусов нет!» Я забыл, что после финальной сирены и всех этих объятий кто-то из болельщиков сорвал с меня победные трусы. Всех это жутко развеселило. И тут открывается дверь и заходит наш второй тренер Сергей Башкин: «Все, ребята, переигровка!» Гробовая тишина. «Расслабьтесь, через четыре года. На следующей Олимпиаде!» — улыбаясь, добавил Башкин. Что тут началось… Весь Мюнхен на ушах стоял.
Я все смотрел в его глаза. И видел в этих глазах те четыре очка! А ведь не забей он два броска, не было бы этой великой исторической победы. И тут же оглядываю 60 квадратных метров Болошева. А заслужил ли он такой старости? Но потом опять гляжу и вижу, что он счастлив, потому что его главная ценность — не банковские счета. Рядом любимая жена, с которой он прошел весь жизненный путь, в соседней комнате внук делает уроки. Эти люди сделаны из совсем другого теста…
Я расставался с ним с какой-то грустью, как будто видел в последний раз.
БК «Химки»
Он был волшебником
Предчувствие меня не обмануло. Через три года в интернете появились скупые строчки…
Олимпийский чемпион Александр Болошев скончался от инсульта 16 июля 2010 года в Волгограде. Похоронен в Химках. Правда, через пару лет появилась дополнительная информация: 16 июля 2012 года на Машкинском кладбище в Химках состоялось открытие памятника Болошеву. На церемонии присутствовали родные, близкие, друзья, знакомые и коллеги по сборной…
А лучше бы вместо этих строк была написана пара классных историй, с которыми ассоциируется Саныч, — это гораздо приятнее вспоминать, чем читать сухую информацию из «Википедии».
— В каждой команде должен быть человек, который всех объединяет, — говорит друг и товарищ Болошева по олимпийской сборной Иван Едешко. — Именно таким был Сашка. Своим поведением, своим отношением к жизни он заряжал всех окружающих энергией. Он был каким-то волшебником. От него постоянно веяло добротой. У него за всю жизнь не было ни одного врага. Мы никогда не называли его Болошев, величали его Балаш. Как только слышал это имя, поднималось настроение. А как он пел! У него великолепный слух, мне кажется, что нет такой песни, которую бы он не знал наизусть.
Помню, как на свадьбе его дочери мы сели перед молодыми, взяли бутылку водочки, два микрофона и начали петь и рассказывать истории. Молодежь была в шоке, в хорошем смысле этого слова. На каждый интересный случай у нас находился куплет.
— Болошев — уникальный человек, — вспоминает чемпион мира Владимир Жигилий. — Когда я пришел в московское «Динамо», то думал, что он начнет меня «душить». Он заслуженный олимпийский чемпион, а я молодой игрок. Но случилось все с точностью до наоборот. Сан Саныч оказался добрейшим человеком. Я счастлив, что столько лет играл с ним в одной команде.
Никогда не забуду такую историю. Перед матчем с ЦСКА мы с Сашей заехали ко мне домой. А он вдруг говорит моей супруге: налей мне фужер шампанского. Я его отговариваю. Он настаивает. Ну, налили. Выпил, попросил еще. Тут мы бутылку спрятали. Идет матч. В первой половине Болошев забивает все. Играет как бог. А после перерыва у него не получается. Он моей жене, которая сидела на трибуне, показывает два пальца. Мол, ну что, пожалела второй бокал, так бы весь матч на отлично отбегал…
***
Сейчас я часто хожу по Петровскому парку, нет там больше ни тех кафе, ни тех кабачков, ни тех кавказцев. Огромные торговые центры с двух концов. Никто бы здесь не узнал Саныча, не предложил бы зайти на каре ягненка или люля-кебаб. Мы как-нибудь с Бычковым пройдем всю эту диагональ от и до и помянем хорошего человека. А молодежи на память останутся его поступки и медали — они у него были только золотые…