Экс-менеджер Величкин рассказал, почему 10 лет не здоровался с тренером Разиным
Геннадий Величкин с Кубком Гагарина.
Фото Александр Федоров, «СЭ»
Обозреватели «СЭ» узнали все об одном из самых успешных менеджеров Суперлиги и КХЛ.
Ильич
Руководивший великой «Магниткой» десятки лет Геннадий Величкин выскакивает из такси словно 20-летний. Одним своим видом вымарывая блок участливых вопросов о здоровье.
«А ты с ним наперегонки побегай», — так советовал Жеглов в Большом театре. С 68-летним Величкиным бегать наперегонки никому не рекомендуем.
Ведем его по редакции. Сначала к стенду с фотографиями гостей. Геннадий Иванович уважительно качает головой, обнаруживая Моуринью рядом с портретом Виктора Тихонова. Ну и прочих легендарных.
Подводим к окошку, указываем на камень в сквере:
— Вот здесь Каплан во Владимира Ильича стреляла.
— Да? — оживляется Геннадий Иванович.
Через секунду отыгрывается собственной историей:
— Недавно в Питер летал с родней. Дед у меня в Великую Отечественную погиб под Ленинградом. Я долго искал могилу, уже отчаялся. А лет пять назад в архиве Министерства обороны внезапно появилась фамилия. Был прочерк в графе «Место захоронения» — и на тебе, крестик! Значит, нашли.
Когда играли со СКА, попросил у Ромы Ротенберга машину. Поехал в Кировск, километров пятьдесят от Петербурга. Иду в военкомат, мне рассказывают: да, обнаружили останки в городке Апраксине, перезахоронили в Кировске. Мемориал, братская могила. Народу там много, увековечиваем постепенно.
А в этом году собрал я внуков: «Поедем прадедушку искать». В том же военкомате на пальцах объяснили, как добраться. Мемориал-то огромный — Синявинские высоты! Приехали, бродили-бродили. Вдруг дочка кричит: «Нашла!» Потом задумались: что еще интересного в тех краях? Поехали в Шлиссельбург, крепость Орешек.
— Невероятное место.
— К стыду своему, я даже не знал о таком. Зато внучка у меня продвинутая, в курсе всего на свете: «Деда, здесь потрясающая диковина!» Поплыли на кораблике.
Вот вы мне про Ленина рассказали — и я сразу вспомнил ту поездку. Как выяснилось, там похоронили казненного Александра Ульянова. «Бомбиста», брата Ленина. После его повешения Владимир Ильич произнес: «Мы пойдем другим путем». На том острове Александр сидел в камере, ждал казни. Сколько написано про то, что Ильич любил брата, а на могилу к нему не приехал ни разу! Как все это объяснить?
Объяснить мы затруднились — и перешли к темам попроще.
Фото Юрий Голышак, «СЭ»
Лыжи
— Что привело в Москву?
— Решил сына навестить. Игорь живет здесь. У меня такое, знаете ли… Межсезонье! В Магнитогорске холодина, на дачу уже не выберешься. А для горных лыж еще рановато.
— Как у сына дела? Мы думали, он и сейчас играет в Словакии.
— Нет, там он закончил года два назад. Сейчас трижды в неделю катается с приятелями, ищет работу. Думаю, уже вне хоккея.
— Выглядите вы замечательно. Не постарели вовсе.
— Каким я был, таким и остался. Свои 68 ощущаю, когда с внуком пинаю мячик. Хочется ускорение сделать — а не могу… Ну и на лыжах стал подтормаживать.
— «Подтормаживать» — фигура речи?
— В прямом смысле. Когда знакомишься с трассой, ноги чуть деревенеют. Как чувствуешь — все, стоп. А по молодости не тормозил вообще.
— Самая памятная трасса в жизни?
— В Давосе. Мы тогда на Кубок Шпенглера семьи с собой возили. Игорю было лет двенадцать. Пошли к подъемнику. Вся толпа шагает направо, а сын меня подталкивает: «Может, налево? Там пусто…» Скатываемся — и понимаем: это спуск для фристайла! Уклон резкий, сплошные бугры!
— Наверное, не фристайл. Фрирайд.
— Да? Возможно. В какой-то момент ребенок заныл: «Папа, давай назад». Еле-еле поднялись, все прокляли. Наверху Игорь вдруг посмотрел на меня: «Может, еще разок прокатимся?» — «А давай!»
Знаете, я и не верю, что мне почти 70. Вот вы не могли дозвониться несколько дней. Рассказать, где пропадал?
— Где же, Геннадий Иванович?
— Ездил в Башкирию на Юмагузинское водохранилище. Это заповедник. Там река Белая перегорожена, дорог нет. Добираемся до последней деревни, спускаем лодки на воду и идем по Белой. Если много воды — на моторах. Если мало — лодку тащим на себе.
— Вы точно не пенсионер.
— Уникальнейшее водохранилище — километров 70 в длину, глубина 20 метров. Идешь на лодочке — по берегам кого только не встретишь! Хоть лося, хоть медведя. Причалить невозможно, кругом отвесные скалы.
— Где ж ночевать?
— Есть несколько полянок. Местные строят на понтонах рыбацкие домики — там и электричество от генератора, и нары. Дня три в таких местах — и ты молодеешь! Красота неописуемая! А рыбалка фантастическая. Вот, смотрите снимки — вытащил щуку, судака…
— Раз предпочитаете такие забавы — у вас своя лодочка?
— Да. РИБ.
— Это что такое?
— Алюминиевое дно и надувные борта. Загружаю ее в прицеп, езжу на Toyota Prado. Всюду пролезает. А вот, глядите, фотография — виноград собираю в своем саду!
— В Магнитогорске растет виноград?
— Когда-то помогала по саду девочка-чеченка. Привезла с родины черенок винограда «изабелла», посадила. Прижился!
Фото Татьяна Дорогутина, архив «СЭ»
Канарейкин
— В «Металлурге» недавно менялось начальство. Скажите честно — ждали звонка из клуба?
— Нет. Размышлял об одном: кого возьмут спортивным директором? Перебирал варианты. Почти уверен был, что назначат Мозякина. Про Женю Бирюкова даже подумать не мог.
— Почему?
— У него в «Салавате» так все удачно складывалось! Зачем что-то менять? Редко бывает — парень только закончил играть, а уже взяли в большой клуб ассистентом главного тренера.
— Вы знаете магнитогорскую Византию. Почему вдруг все сложилось в пользу Бирюкова?
— За Женей наблюдали. Еще до назначения в «Салават» приглашали в «Металлург», в тренерский штаб второй команды. Но почему сейчас о нем вспомнили, не представляю. Я к клубу никакого отношения не имею.
— Вы говорили в интервью, что после первой отставки ждали звонка из «Магнитки». После второй — все иначе?
— Да. Я себя «Металлургу» отдал до конца. Последние годы там были психологически очень тяжелые. Круглые сутки работал на пределе, просто на износ. Когда меня убрали в первый раз, это стало ударом. Казалось, что-то не успел. Когда случился второй уход, ощущение было другое — я сделал все, что мог.
— Вас семь раз признавали лучшим руководителем клуба, вручали приз Сыча. Сил у вас полно, мы это видим. Почему же пять лет без работы?