Веселовзоров рассказал о самом жестком спарринге с Александром Емельяненко
Алексей Веселовзоров.
Фото Соцсети
Большое интервью с олдскульным бойцом из Red Devil.
Зал Red Devil в первую очередь прославился благодаря появлению в нем братьев Емельяненко, но тренировались там многие интересные бойцы. Кого-то, как Амара Сулоева, уже нет в живых, а кто-то давно отошел от бойцовского бизнеса и занимается бизнесом в более привычном понимании этого слова. Ко второй категории относится Алексей Веселовзоров — боец с яркой и короткой карьерой, который никогда не циклился на ММА, а посвящал больше времени заработку. Тем не менее Веселовзорову удалось и поездить по миру, и выиграть чемпионат мира по самбо (пусть и неофициальный), победив в финале Алексея Олейника, и поспарринговать с братьями Емельяненко.
В интервью «СЭ» Алексей рассказал о самом жестком спарринге с Александром Емельяненко, о просьбе Федора в момент их знакомства, о победе над Олейником и о многом другом.
«Федор спросил: «Научишь меня ногами бить?»
— Вы родились в Ленинграде. Как начали свой путь в единоборствах?
— Совсем в детстве я чуть пробовал самбо заниматься, но очень недолго. А потом старший брат пошел на тренировку по рукопашному бою. Тогда еще восточные единоборства не были особо распространены, карате вообще было запрещено. Все, что было похожее, именовали рукопашным боем. Пошли на рукопашный бой, пришло очень много желающих, и нас разделили на два возрастных потока. Тех, кто постарше, оставили заниматься рукопашным боем, а тех, кто помладше, отдали на бокс.
Параллельно с боксом начал заниматься карате, занятия были подпольными, это тоже добавляло антуража, мистики какой-то. Мало кто знал и технику, и историю, и философию. Потом был вынужденный перерыв, после которого я случайно увидел на улице афишу, которая рекламировала предстоящие бои без правил, и [на афише был] телефон для спортсменов, желающих участвовать.
Как раз тогда был клуб, самый известный в Санкт-Петербурге и вообще в стране, Red Devil — в то время он был такой колыбелью смешанных единоборств вообще и микс-файта в частности. Я начал выступать по боям без правил, понял, что мне сильно не хватает борцовской подготовки, начал борьбой заниматься, меня очень известный в то время тренер-энтузиаст Сергей Долматович Селиверстов сагитировал ехать на соревнования по боевому самбо.
— То есть в Red Devil вы уже готовились к первому своему поединку?
— В Red Devil я пришел на отбор, прошел отбор и стал участвовать уже в соревнованиях, одно время их много крутили на кассетах, дисках. Отборочные соревнования, которые проходили в Петербурге во Дворце спорта «Юбилейный». Это были такие своеобразные соревнования, в то время мало еще кто знал, что это такое, и приходили самого разного уровня подготовки спортсмены различных стилей — зачастую экзотических. И это напоминало какие-то сюжеты из фильмов, не знаю, «Мортал Комбат», «Фанат» (смеется). Иногда вызывало это улыбку.
— Бесконтактники, наверное, всякие приходили?
— Бесконтактники приходили, представители всяких школ секретных — обезьяны там, не знаю, кобры… Я с уважением отношусь ко всем единоборствам, но в то время информации было недостаточно, и многие изучали боевые искусства по книжкам, по фильмам, поэтому буквально пытались подражать. И то же самое демонстрировали в реальных поединках, что, естественно, у всех вызывало иронию. Хотя и достаточно серьезные спортсмены попадались, поэтому там были тяжелые нокауты, травмы. В общем, это все было достаточно жестко.
Иногда просто случайно люди оказывались на соревнованиях. Так, мой друг, я с ним там познакомился, мой самый близкий друг, мы до сих пор дружим, он оказался на этих соревнованиях в качестве болельщика — пришел поболеть за своего друга. В последний момент стало непонятно, кому выходить — он пришел болельщиком, а в итоге оказался в кое, пришлось там выступать. Успешно выступил достаточно.
— Остался потом в единоборствах?
— Он остался в спортивных единоборствах. По смешанным, может, еще пара каких-то была экзотических. Но он достаточно профессионально самбо, дзюдо занимался. Чемпион мира и Европы по самбо.
— А о ком речь?
— Руслан Гасымов, наш нынешний председатель исполкома федерации самбо.
— Когда вы проходили отбор в Red Devil, как эти отборы вообще выглядели? Проходили какие-то спарринги?
— Да, именно так. Мы приходили в зал тренировочный, он тогда на Обводном канале находился. Многие, кто занимался, интересовался, знают. Там был такой небольшой зальчик: на первом этаже стоял маленький кой (так раньше называли клетку для смешанных единоборств. — Прим. «СЭ») в углу, традиционно деревянный пол, гвозди торчат из стен периодически (смеется). И там просто желающим участвовать спортсменам предлагали между собой провести спарринг. Из него в принципе было понятно — человек понимает, о чем речь, или нет. В дальнейшем кому-то предлагали выступать.
Причем для нынешних спортсменов, наверное, это смешно звучит — это было бесплатно абсолютно. Там же был миф о каких-то гонорарах — сейчас, наверное, действительно серьезные гонорары, но в то время это просто желающие подраться приходили, совершенно бесплатно набирались. Первый раз какую-то премию нам дали за бой, который просто 17 минут продолжался, мы оба друг друга сильно помяли, выглядели с соперником непрезентабельно. 50 долларов нам, по-моему, дали. И порядок гонораров там такой был: 100, 200, 300 долларов за бой. Чуть позже можно было за 500 долларов ехать куда-то в Москву в казино выступать. Тогда большие деньги не платили, по крайней мере на уровне Red Devil точно.
— Я что имел в виду: не было такого, что вы приходите в Red Devil и вас на попадание в зал тестирует, условно, Амар Сулоев или Роман Зенцов?
— Да нет, там такие же отчаянные, кто хотел попасть — их между собой скрещивали. Кстати, тот бой у Руслана Гасымова, про который я рассказывал, был как раз с Романом Зенцовым. Правда, очень быстро закончился — болевым приемом (победил Гасымов, но этого поединка нет в статистических базах. — Прим. «СЭ»).
— Когда вы пришли в Red Devil, какой там был костяк бойцов?
— Роман Зенцов, Амар Сулоев, Андрей Семенов, Арман Гамбарян, Голяев Сергей.
— Братья Емельяненко?
— Нет, в тот момент братьев Емельяненко не было точно. Спустя какое-то время появился Федор, причем он же не в Red Devil, в общем-то, появился [начал карьеру]. Он же выступал в Russian Top Team, и его Вадим Финкельштейн переманил, переподписал контракт он с Red Devil. На тот момент Александр находился в местах лишения свободы, если я ничего не путаю.
С Федором мы, кстати, познакомились на соревнованиях по боевому самбо в 2002 году. Тогда никто не знал, кто такой Федор Емельяненко. Он выиграл соревнования, мы на награждении рядом стояли, разговорились, он говорит: «Я видел бои». В то время по телевизору уже Red Devil крутили. И он: «Научишь меня ногами бить?» Я говорю: «Конечно, на сборах увидимся». Потом спустя какое-то время он, насколько я знаю, помог Саше пораньше освободиться, и Саша появился на соревнованиях.
Саша Емельяненко, мне кажется, в Red Devil особо не появлялся. Если Федор появлялся на тренировках, но не постоянно — у него все-таки свой какой-то план был тренировочный, он ездил на сборы различные. Особо не помню, чтобы Федор в массовой группе занимался с нами.
— То есть когда он пришел, вы уже там были? Он был, грубо говоря, как новичок?
— Да, мы уже были, уже ездили на соревнования. Честно говоря, когда появился Федор, в команде интересы Вадима Финкельштейна изменились существенно, потому что основное внимание на Федора стало направлено. У них не было такого уровня спортсменов на тот момент. Тут, конечно, они сильно сосредоточились на его выступлениях, ну и за ним последовал уже и Саша. Тогда это еще был Pride.
— А знакомство с Федором было на чемпионате мира?
— Нет, это был чемпионат России в Москве.
— Какое впечатление тогда осталось?
— Положительное. Очень скромный, доброжелательный человек, мы всегда очень хорошо с ним общались, всегда он к ребятам всем хорошо относился. Мы не постоянно общаемся, но в принципе…
«Когда в Red Devil появился Федор, другие ребята стали клубу неинтересны»
— Какой-то близкой дружбы у вас не было?
— Нет, к сожалению, не могу так сказать. Мы в разных городах все время жили. Когда пересекались, нормально общались. Телефоны были, могли созваниваться, если какие-то вопросы возникали. С Сашей, наверное, даже больше встреч было. Еще больше — с Ваней. Ваня вообще у нас работал в охранной организации. У нас большой достаточно бизнес, одно из первых направлений — это предоставление охраны в клубах, в частности, Ваня работал в этом направлении. Много всяких историй было… Ну, и тренировался он в Санкт-Петербурге у Коршунова Александра Викторовича — на тренировках пересекались.
— Как вам Иван как сотрудник?
— Подготовленный. Для этого дела точно очень подготовленный. Он, может быть, не достиг таких высот в спорте, как братья, но у него и подготовка немножко другого плана была. Как раз тоже борцовской не хватало подготовки — он больше ударник все-таки. Но в службе безопасности его навыков хватало за глаза! Вполне.
— Как проявлял себя?
— Наверное, не стоит сильно освещать эти моменты… Подготовленный, в общем.
— Федор, по-моему, в 2004-м пришел или в 2003-м, а вы закончили карьеру в 2008-м…
— Мне кажется, я где-то после 2005-2006 года систематически не выступал. Потом еще была пара приглашений, последний бой был на Ледовой арене. С французским спортсменом я дрался, выиграл. Когда появился Федор, интерес промоутерской группы был направлен на него, другие ребята стали менее интересны и явно не дотягивали по уровню. Стало и клубу неинтересно, и мне — интеллигентно разошлись, и я продолжил еще какое-то время выступления по боевому самбо, по джиу-джитсу еще ездил на соревнования.
Я нестабильным спортсменом был. Я мог ярко выиграть и в какой-то важный момент достаточно нелепо проиграть. Не хватало подготовки. Все же были, в общем-то, самоучки. В то время все ходили, сами добирали то, чего им не хватало. Про Федора я сказал, что он тренировался в Голландии, еще куда-то ездил. Он свой спортивный план выстраивал сам. Все так же, в общем-то, действовали: кто-то ходил на борьбу, кто-то ходил на ударную технику, на бокс, знаменитый клуб на Боровой был, ребята из Red Devil туда ходили боксировать. Не было как таковой, как сейчас уже есть, сложившейся школы именно смешанных единоборств, именно микс-файта, где все уже понимают, что есть необходимый набор подготовки.
Наверное, наиболее близко боевое самбо все-таки. Кстати, к вечному спору о том, что ближе всего к реальности: боевое самбо ближе к реальности, чем, например, микс-файт. Там борьба идет в одежде, а в микс-файте — с голым торсом. Редко где в реальной ситуации мы с голым торсом ходим. А когда тебе свитер на голову натянули или схватили за куртку, твои навыки, которые приобрел в микс-файте, может, не так ярко проявятся.
В общем, я старался как умел, но не всегда это успешно было. Например, был турнир в Москве, где я попал на такого известного на тот момент бойца, Дениса Канга. Не удалось мне выиграть, я так легко сначала с ноги попал ему, порадовался, думал, сейчас добью, зачем-то полез бороться. А в борьбе он явно был сильнее, выиграл. Мне потом сказали, что на турнире присутствовал представитель Pride — и если бы я выиграл, у меня был бы шанс с Pride подписать контракт.
«Когда АЕ приезжал в Питер, мы в клубы ходили, город ему ночной показывал»
— Вы сказали, что в Red Devil присутствовал больше Федор, а не Александр. Но общались вы больше с Александром.
— А с Александром я больше общался, потому что когда он только начал выступать и заниматься, то мы практически сразу познакомились с ним, на сборах были в Москве. Он в Питере особо никого не знал. Когда он приезжал, как-то так получалось, что мы с ним в клубы даже какие-то ходили, я ему город ночной показывал и не ночной. Как-то так сложилось. Не могу сказать, что прямо много с ним общались, но был такой период вначале. Потом, естественно, у него появилось много других, более близких друзей, контактов, общения. А Федор изначально был окружен вниманием. Может быть, Саше меньше внимания вначале уделяли. А в основном, конечно, пересекались на соревнованиях, на сборах.
— Александр в последнее время активно треш-ток использует — с Дациком, например.
— Да, я видел.
— А в то время он таким же был жестким в личном общении? Или, может, был более мягким?
— Да не, мягким Александр никогда не был, честно говоря. Но я думаю, что, конечно, и скромнее был, и спокойнее, однозначно. На мой взгляд, я могу ошибаться. Да и Слава, я помню, когда он только появился, и тренер его, Эрик Кайбышев, привозил в Red Devil, у него было много эмоций…
— Вы же с ним на одном турнире выступали.
— Мы и на одном турнире выступали, ну, и вообще знакомы, общались, тренировались. Не то чтобы постоянно он тренировался в Red Devil, но, бывало, приезжал. Когда только появился, запомнился тем, что было много эмоций, желания и не хватало техники. Сейчас я смотрю за его спортивным путем — хочу отдать должное, что он и как личность подразвился… ну, он своеобразный, специфический, но просто то, что было до момента его первых отбываний наказания за всякие разные правонарушения, я считаю, он сейчас другой человек.
— Когда вы видели вместе Федора, Александра, Ивана, чувствовался авторитет Федора?
— Ну, все знают, что там были и, может быть, есть разногласия какие-то. Меньше всего хотелось бы какие-то свои суждения по этому поводу высказывать — они сами разберутся. Я знаю, что когда Саша отбывал наказание, то Федя уже выступал и предпринимал некоторые усилия, чтобы помочь Саше все эти его неудобства закончить, несмотря на то что Саша не образец дисциплины был.
Когда он освободился, опять же благодаря Феде, Саша оказался в какой-то спортивной струе — неизвестно, чем бы он занялся, если бы не Федя. Он начал заниматься, выступать, ездить, и, естественно, во многом возможность выступать на определенном уровне, я думаю, это Федина заслуга. Ну, и Сашина заслуга, что он талантливый спортсмен, который показывал результаты, но не всем талантливым спортсменам представляется возможность выступать в топовых промоушенах. А благодаря тому, что Саша — Федин брат, у него был некий карт-бланш.
Ваня как-то всегда немножко отстраненный был. Больше разница в возрасте, в спорте он не оказался рядом, интересов общих не было — какие-то были, но не продлилось это. Хотя многие видели всякие кадры, когда на сборах Ваня бегает с Федей и Сашей в Осколе, то есть Ваня с ними рядом. Но результатов это не дало, поэтому, наверное, его меньше знают — что есть вообще третий брат.
— Ну, вот сейчас узнали.
— Не знаю, чем он сейчас [занимается]…
— Боями.
— Выступает?
— Начал где-то год назад. ММА, бокс в ММА-перчатках.
— Видите, я просто не отслеживаю. Знаю, что у нас работал, потом уехал в Москву, личным телохранителем, насколько я слышал, работал. Что он сейчас решил вернуться в спорт — ну, наверное, хорошо.
«У меня образ Александра не ассоциируется с человеком, который мог кого-то изнасиловать»
— А в Red Devil вы с кем по большей части спарринговали?
— Я сейчас уже не вспомню, там все между собой занимались, тренировались. С Амаром Сулоевым и Арманом Гамбаряном очень дружеские отношения были, с Андреем Семеновым до сих пор где-то пересекаемся, нормально тоже общаемся.
— Говорили, что Амар Сулоев любил жестить с молодежью в спаррингах…
— Да, да. Он жесткий парень был, действительно. По жизни такой достаточно жесткий был человек.
— Жесткий — это что значит?
— Бывают люди такие, знаете, чувствуется, что серьезно настроен на жизнь. Не будет лишний раз шутить. И в спаррингах достаточно жестким был. Но у меня достаточно хорошие с ним были отношения. Не буду претендовать на какого-то суперпсихолога, но мне кажется, это бывает просто защитная реакция у человека. Есть внешняя его сторона, где он жесткий, а в душе, наоборот, мягкий и ранимый. Мне кажется, Амар Сулоев как раз такой был человек, честно говоря. Я думаю, что его жесткость — это просто какая-то защитная реакция на окружающий мир. Потому что, как я уже сказал, я его другим все-таки видел и чувствовал.
После выступлений был какой-то период, на сборах были по джиу-джитсу рядом с Анапой. Ездили, виделись — они же оттуда, и Арман Гамбарян, и Амар Сулоев. Достаточно гостеприимно принимали, рады были видеть. У меня об Амаре Сулоеве теплые воспоминания сохранились.
— С братьями какие-то легкие спарринги бывали?
— На сборах с Сашей Емельяненко он номером один был, никто особо не хотел [с ним вставать]. Ближе к стартам там, как правило, идут прикидочные такие схватки — тебе надо несколько схваток со своим весом провести, близких к соревновательным. С ним из его веса никто не хотел: кто-то к врачу пошел, кто-то — еще куда-то. Мне говорят: «Давай, ты че, с Сашей будешь?» Я говорю: «Ну, давайте. Какие проблемы?» Говорят типа: «Саша, полегче». [Он ответил:] «Хорошо». Не особо прислушался, так меня в ковер нормально впечатал (смеется). Подтравмировался даже немножко.
— Бросок был?
— Ну, так, знаете, воткнул головой (смеется). Возможно, случайно…
— Полноценный спарринг был у вас?
— Да. Ну, по правилам боевого самбо. Он предложил больше на ударную технику акцент сделать, я сказал: «Давай поборемся тоже». И он, раз я хочу побороться, мне показал, что сильнее борется. Но это мое опять же впечатление. Может, он и не помнит этого момента. Но такой момент был — не самый приятный. Притом что у нас больше 30 кг разницы в весе. То есть там понятно, что сложно с такой разницей в весе серьезно конкурировать. Можно было и поаккуратнее как-то действовать.
— Вы же в Нидерланды ездили два раза за карьеру — 2002 и 2005 годы. Почему таким вопросом задался: думал, может, вы участвовали в подготовке Федора к Крокопу.
— Нет, не участвовал. Как-то так жизнь сложилась, что не был у Федора ни разу в лагере.
— А у Александра?
— И у Александра. Они же вместе раньше проводили.
— Но потом Александр отделился, появилась АЕ Team.
— Ну, это вообще отдельная история, я же сказал, у каждого свой путь… У Саши свой путь. Я считаю, как говорят: не судите, да не судимы будете. Мне сложно оценивать какие-то жизненные поступки Александра, решения. Каждый для себя сам выбирает путь в жизни, допускает какие-то ошибки. За это тоже, наверное, нельзя человека порицать, осуждать.
— Понятно, но это же уже история.
— У Саши очень большая история, богатая. Да, он много различных этапов прошел. И Mamishev Team там была, и AE Team. То он в Чечне занимался, в «Ахмате». Это очень положительно для него тогда было. На мой взгляд, это вообще был его пик формы физической, когда он в «Ахмате» тренировался. И вообще молодцы представители клуба «Ахмат», когда вообще его подтянули. В тот момент он, насколько я помню, только освободился после очередного срока.
По-моему, как раз там была эта странная история с изнасилованием. Странная не потому, что я говорю, что там ничего не было или было, — не мне об этом судить, я деталей не знаю. Но странная даже с точки зрения Александра самого… Не знаю, у меня не ассоциируется его образ с человеком, который мог бы кого-то изнасиловать. Ну, лично у меня такое сложилось впечатление. На эту тему же много разных исследований, фильмов документальных, художественных — просто миллион. По поводу взаимоотношений мужчины и женщины, тонкой грани, где кто сказал «да», где кто сказал «нет». Я помню, его тогда все осудили, он из тюрьмы вышел, как-то так все скептически к нему относились на тот момент, и его приняли и поддержали в «Ахмате». Недолго это было, но на тот момент в плане физической подготовки он даже лучше выглядел, чем когда выступал в Pride.
«Схватки Федора и Саши в финалах — двойные стандарты. Наших ребят дисквалифицировали»
— Вы говорили, что в Америке более профессиональный подход был, когда вы туда ездили.
— А он и сейчас более профессиональный. В Америке есть вообще сложившиеся традиции профессионального спорта. У нас профессиональный спорт относительно молодой по сравнению с Америкой. Многие спортсмены российские, которые добились результатов в UFC, они добились их, потому что в Америке тренировались. Хабиб Нурмагомедов готовился в Америке в большей степени. Большая школа, конечно, из Дагестана, и вообще Дагестан — центр подготовки спортсменов и генерации видов единоборств всевозможных. Но чтобы выступать на мировом уровне, комплексно подготовиться, нужен профессиональный подход. У нас он не везде есть, большинство спортсменов предоставлены сами себе.
— Вы в Дагестане выиграли чемпионат мира по боевому самбо.
— Так он громко называется…
— Я так понял, это не совсем официальный турнир?
— Неофициальный. Это так называемая федерация боевого самбо, ее создатель — Алексей Алексеевич Малый. Насколько я знаю, они с этой идеей боевого самбо приходили в федерацию основную спортивного самбо и предлагали развивать. Их там отправили, и они стали самостоятельно развивать боевое самбо. На первых соревнованиях по боевому самбо знаменитых, где машины разыгрывались за первые места, выходили выступать люди, далекие от каких-то боевых единоборств. Чисто спортивные борцы пытались выиграть машину. Тогда еще не было в спортивной федерации самбо отдельного направления боевого самбо, как сейчас.
Назвали чемпионатом мира, там было несколько представителей экзотических Вьетнама, Индии — каких-то студентов в Москве нашли, привезли их для кворума, так сказать. Но в основном, конечно, это были представители России, Украины, по-моему, из Белоруссии были ребята.
Конечно, хоть он так красиво называется, и мне, наверное, надо было бы говорить: «Да, это чемпионат мира, я его выиграл», объективно это не так. Громкое название чемпионата мира не совсем соответствует этому статусу. Опять же, после этого более активно начало развиваться направление Федерации боевого самбо во Всероссийской федерации самбо. Они начали проводить соревнования более активно и стали запрещать спортсменам, выступающим по официальной версии, выступать по версии, где Алексей Алексеевич Малый руководил.
При этом в финале чемпионата мира мне довелось с Алексеем Олейником подраться, есть повод гордиться результатом. Мало кто в то время у Алексея Олейника выигрывал. Показатель того, что к тому времени я как спортсмен подрос и достаточно уверенно себя чувствовал в борьбе в том числе, потому что, естественно, Алексей пытался в партере проявить свои лучшие качества, тянул туда. В начале поединка удалось мне ударом ноги четыре балла заработать, в нокдаун отправить его. Я просто понял, что правильно тактику выстроил. Я понимал, что в партере с ним бороться не надо, только защищался. В стойке он со мной не боролся — даже в борьбе в стойке я получше на тот момент уже был, у меня было больше шансов какой-то бросок провести. Если бы я решил, что хорошо борюсь в партере, и попытался бы у него там выиграть, может, и другой исход был бы.
— А там, кстати, машина разыгрывалась?
— Нет, там разыгрывался денежный приз. Честно говоря, не хочется никого обижать, но правда есть правда: объявлена была одна сумма, заплатили сумму меньше. Это тоже послужило снижению популярности этой федерации. В том числе я после этого перестал там выступать. Это уже был второй случай, до этого все было четко: вот машина, вот телевизор, вот денежные призы, все как договорились. Тут озвучивается одна сумма за первое место, в последний момент говорят: слушайте, спонсоры какие-то не подъехали. Все равно какая-то сумма денег, но она значительно меньше — в два-три раза.
Тогда был чемпионат России в Чехове, там была озвучена сумма за первое место, по-моему, 5 тысяч долларов или евро. На тот момент это очень серьезная сумма для спортсменов, у которых с ресурсами не очень было. Все живые и мертвые приперлись на эти соревнования, взвесились, дрались как могли, как в последний раз. В итоге заканчиваются соревнования, дело к награждению, и говорят: накладочка произошла, поэтому в два раза меньше сумма.
Все покривились, но думают: вот, чемпионат мира, тут точно — как объявили, так и будет. Но объявили одну сумму, заплатили опять меньше. Помню, что я подошел к одному из организаторов, по-моему, это был мэр Махачкалы. Говорю: «Слушайте, нам денег меньше заплатили, я сюда на поезде пять дней ехал, у меня есть необходимость быстрее попасть на другие соревнования. На билеты на самолет хотя бы дайте денег». Он по-мужски достал из кармана денег, сказал: «Чемпион мира должен летать на самолете».
— Во время турнира в Дагестане что-то запомнилось за пределами арены?
— Очень колоритная была поездка, очень своеобразная. Тогда встречал нас Мусаил Алаудинов, к сожалению, тоже погибший спустя несколько лет. Тоже с ним очень хорошие отношения были, ездили в Америку вместе, очень отзывчивый, настоящий, искренний парень. Он показывал Дагестан, Махачкалу. На тот момент очень экзотично было, всех подробностей не расскажешь.
Сам турнир тоже был экзотичный. Огромный интерес к единоборствам и у спортсменов, и у обывателей. Соответственно, зал битком был, страсти кипели нешуточные. Помню, какие-то были спорные моменты, со всего зала вскакивали. Был представитель Рязани Рамазан Ахадуллаев — уроженец Дагестана, долго проживший в Рязани. Он там с кем-то чуть не подрался, не сцепился из зала. Воздух был накален максимально.
— А из-за чего чуть не подрались?
— Вопрос судейский — кто-то что-то сказал, кто-то что-то ответил. Кто-то выбегать пытался. Были какие-то заварухи, но они, слава богу, ничем серьезным не закончились. Я недавно был в Махачкале — сильно поменялась. В тот момент [была] дискотека, где одни мужчины, например. Огнестрельное оружие в гражданских автомобилях у людей, и никто на это внимания не обращает. Правоохранители, гаишники рядом стоят, все это видно, и внимания не обращают, в порядке вещей. Какие-то такие вещи удивили.
— Только мужчины на дискотеках — как это выглядит?
— Вот так вот (смеется).
— Национальная музыка?
— Какая-то музыка, сейчас не вспомню. Просто помню, что дискотека — и одни мужчины, а девушек нет. И вас удивило, и меня тогда удивило тоже. Пришли, потусовались, музыку послушали, между собой пообщались и разошлись.
— На турнирах по боевому самбо вы с Федором не раз пересекались. А была какая-то схватка, которую запомнили?
— Забавно было, когда с Сашей в финале они попадали. Каждый раз они устраивали такое легкое шоу. Молодцы. Причем, знаете, тоже это двойные стандарты. У нас были спортсмены, которые, попав в финальную стадию, между собой договаривались, чтобы не драться. Смысл драться? Договариваются и все. Это не секрет, это не противоречит духу. Бывает, врачом снимаются. Вот у нас ребята не догадались врачом сняться и договорились подраться… по договоренности, так скажем. Это судьи увидели, дисквалифицировали обоих и без приза отправили. Как раз когда телевизоры давали. То есть люди без телевизора домой поехали, расстроились.
А в то же время братья Емельяненко подрались, все понимают, что это договоренность, все посмеялись, похихикали, поаплодировали. Ну, потому что это достаточно артистично было, красиво. Молодцы, сделали определенное шоу из этого.