Гильермо Абаскаль, Георгий Джикия.
Фото «СЭ»
Ультиматум Шпинева — часть игры, а не требование Джикии.
В истории с контрактом Джикии два фактора — футбольный и экономический
«Спартак» уже несколько даже не лет, а десятилетий после Олега Романцева — удивительный клуб. Чтобы хоть один сезон без скандала, без мыльной оперы — нет, так не бывает. Иногда мне кажется, что приход в клуб Андрея Червиченко и увольнение этим президентом Романцева после выигрыша Кубка России запустили какой-то необратимый истерический (я не ошибся с гласной в середине слова, хотя и историческим его тоже можно назвать) процесс. Теперь неважно, кто владелец, президент, главный тренер и игроки.
Фамилии разные — истории схожие. И здорового рабочего процесса на протяжении более или менее длительного времени там, похоже, просто не может быть. В нашем недавнем разговоре бывший первый вице-президент «Динамо» и генеральный секретарь РФС Анатолий Воробьев, говоря о десятилетиях бело-голубых без трофеев (но не о нынешнем руководстве клуба), употребил выражение из фильма Вуди Аллена: «Корневая гниль». «Спартак», судя по всему, столкнулся с той же проблемой.
Фото Федор Успенский, «СЭ»
Теперь участники истории — капитан Георгий Джикия, его агент Вадим Шпинев и главный тренер Гильермо Абаскаль. Как теперь часто бывает, процесс, до того вызревавший изнутри, наружу выпустил агент — в функции людей этой профессии порой входит говорить громкие вещи. Но совсем не обязательно — настолько громкие, как фактический ультиматум: мол, его клиент подпишет новый контракт, только если не будет Абаскаля.
Почти сразу (и это было очень нехарактерно для нынешней спартаковской верхушки) последовала успокоительная реакция председателя совета директоров Александра Матыцына. Вчера более подробно высказались сам Джикия и генеральный директор Олег Малышев, менее детально — Абаскаль. И снова Шпинев, на сей раз уже менее категоричный. Видимо, игрок и клуб провели с ним определенную работу — и бушевать представитель футболиста больше не хочет. Но слово не воробей, да и вылетело оно явно не случайно, поскольку Джикия не скрывает: он знал, что интервью агента будет. Об ультиматуме — не уверен, об этом история умалчивает (прямо в интервью Георгия это не сформулировано). Но раз в целом игрок агента поддержал, значит, всю эту акцию следует считать спланированной.
Мне кажется, что столько, сколько за эти дни, о «Спартаке» не говорили за полтора года с тех пор, как Леонид Федун продал клуб «Лукойлу». Все это время и до нынешнего межсезонья висела словесная пауза. Как будто все копили силы, чтобы теперь выплеснуть все накопленное. И по прочтении есть у меня какое-то ощущение, что все стороны (может, кроме Шпинева, который тоже, похоже, о резкости в первом интервью отчасти жалеет) не хотят сжигать мосты. Конфликт налицо, но сравнивать его, например, со знаменитым интервью «СЭ» Дмитрия Аленичева под заголовком «Старков — тупик для «Спартака» пока просто смешно. Например, по словам Джикии, у него с Абаскалем «прекрасные рабочие отношения». Что совсем не похоже на какое-либо продолжение ультиматума.
В этом скандале, мне кажется, есть две части — футбольная и экономическая. Не заканчивайся у Джикии действующий контракт, не думаю, что сторона игрока пошла бы ва-банк. А тут уже даже с ближайшим будущим неопределенность, и длительное пребывание на скамейке будущую зарплату явно не поднимает. И тренер дает ясно понять, что два левши в центре обороны у него играть не будут, а в его глазах Срджан Бабич сильнее. Схема с тремя центральными защитниками также не входит в число приоритетов Абаскаля, и все вместе это значит, что если серб будет здоров, то остаток контракта Джикия просидит на лавке. Со всеми вытекающими последствиями.
Но даже при скверных вводных для взрыва нужен был детонатор. Им стало отсутствие коммуникации между сторонами и нарушенное клубом обещание положить на стол новый контракт в январе, даже в его начале. Его озвучил Шпинев, подтвердил Джикия и не опроверг Малышев.
Параллельная линия сюжета — то, что обе конфликтующие стороны все копили в себе, между ними не было диалога (так же, как когда-то между Аленичевым и Старковым). На нынешнем сборе гендиректор Малышев организовал «очную ставку» между Джикией и Абаскалем — и был крайне удивлен, узнав, что до того они один на один никогда не говорили. Как такое возможно?! Речь ведь о главном тренере и капитане, между которыми диалог должен происходить постоянно.
И это еще одна огромная странность и противоестественность, которая есть в этой истории. Прямой разговор если не всегда, то очень часто способен разрядить ситуацию. Именно лицом к лицу и именно вслух, а не, допустим, текстовыми или голосовыми сообщениями. Хорошо, что такая беседа состоялась сейчас, но интервью (как Шпинева, так и Джикии) она, замечу, не отменила. Даже если бы ее не было — допускаю, что тональность, особенно у игрока, была бы гораздо жестче. И фразы о «прекрасных рабочих отношениях» не было бы тоже.
Мог Абаскаль вызвать Джикию в свой кабинет уже на протяжении длительного времени? Конечно, мог. Но мог и Джикия сказать после тренировки или еще в какой-то момент Абаскалю, что хочет встретиться. Никто никому ничего не говорил. А главное — в клубе до поры не было людей, которые не позволили бы этому конфликту развиться. Как в свое время Юрий Первак, сам человек очень жесткий, гасил любые внутренние недоговоренности в зародыше, а пришедший после него Сергей Шавло предпочитал худой мир доброй ссоре. В итоге получилась худая ссора.
Фото Александр Федоров, «СЭ»
В чем причина и что делать дальше
И вот тут напрашивается вывод, откуда взялся тот самый детонатор. Чувства у стороны игрока были по понятным причинам в высшей степени обострены, и тут из клуба не следует обещанного нового контракта. Объяснение мне видится достаточно простым: обещал Джикии и Шпиневу, по всей вероятности, бывший спортивный директор Пол Эшуорт, переведенный ныне на другую работу. 22 декабря его заменил Томаш Амарал, которому, естественно, потребовалось время, чтобы войти в курс дела. Автоматически делать то, что планировал осуществить его предшественник, португалец не стал, и это тоже вполне объяснимо. С Джикией он познакомился и пообщался на этом сборе, и капитан аккуратно заметил, что «оптимизм есть».
То есть, переиначивая классиков революции, верхи не могли жить по-старому (Эшуорт перестал быть спортдиром, Амарал только заступил), низы же по-старому жить не хотели, и невыполненное клубом — неважно кем — обещание стало для них триггером. На дворе уже конец первой декады февраля, контракта по-прежнему нет, и Шпинев решил обострить ситуацию, а Джикия этому не противился. При этом Георгий всегда может сказать, что не уполномочивал агента объявлять ультиматум, с ним тот на эмоциях погорячился.
Когда отовсюду сейчас звучит, что «Спартак» якобы поставлен в ситуацию «или-или», то мне это кажется преувеличением. Переподписание Джикии в это межсезонье не будет означать автоматического ухода Абаскаля летом — и наоборот, решение (если оно случится) оставить испанца необязательно заставит Георгия уйти из команды, которой он отдал семь лет и дослужился до капитанской повязки.
Сегодня положение обоих не особо завидное — тренер, над которым вполне явственно и по заслугам последнего года висит угроза летнего увольнения (недаром же мы слышали от Малышева о необходимости «плана В»), и капитан, превратившийся в твердого запасного с истекающим контрактом.
Фото Дарья Исаева, «СЭ»
Означает ли этот статус, что с Джикией нужно расставаться? Убежден — нет. Капитанов, людей, много сделавших для команды, всегда надо уважать и ценить. Убирая таких людей, всегда разрушаешь коллектив. И не надо путать Божий дар с яичницей, а пребывание в команде Джикии — с ультиматумом его агента Шпинева. Это совершенно разные вещи, и агент всего лишь актер определенной роли в этом спектакле.
Тот же Шпинев раньше говорил то же самое на тему других своих клиентов, локомотивцев Антона Миранчука и Рифата Жемалетдинова. И что? Игроки остались, твердого места в основе «Локо» не имеют, но приносят пользу. А агентский шантаж или был не шантажом, а чашкой крепчайшего кофе для клуба, чтобы взбодриться и начать действовать, либо им таки был, но никак на клуб не подействовал. Коллектив от него не рассыпался.
У самого Джикии я не видел, не слышал и не читал тезиса «или я, или Абаскаль». Понятно, что он недоволен своей ситуацией и аккуратно, между прочим, говорит насчет, «возможно, личных причин». Но жестко ничего не разжигает. А слова Антона Зиньковского о поддержке Джикии, думаю, говорят кое-что о настроениях в коллективе.
Считаю, что сторонам надо искать общий язык и переподписывать футболиста. Не верю, что Георгий попросит больше, чем у него было (хоть и подчеркивает, и это разумно, что в 30 лет человек подписывает последний большой контракт в жизни), — он всегда производил на меня впечатление разумного и трезвомыслящего человека. Если дать ему чуть, но ненамного (поскольку это было бы неуважением) меньше — полагаю, он согласится. Потому что, объективно говоря, его роль в сегодняшнем «Спартаке» далеко не такая, какой была два, четыре, шесть лет назад. Тогда и речи о его отправке в запас быть не могло.
Любому клубу нужна преемственность, любому нужен коллектив, костяк. А неудачные периоды бывают у каждого игрока — и они не повод, чтобы выпиливать капитана из команды. Когда одного за другим черт-те знает сколько лет подряд из «Спартака» выкидывают людей с повязкой — это не дело. И надеюсь, сейчас этого не произойдет. Потому что, убежден, пойдет команде во вред.
Если Бабич и Алексис Дуарте, а может, кто-то еще, заслужат больше — в основе должны играть они, и определять это должен главный тренер. Но не сомневаюсь, что в команде Джикия должен быть, и у него, как мне кажется, не такое эго, чтобы взрывать ситуацию изнутри, если он не будет играть. Он не Артем Дзюба.
А дальше пусть доказывает, что достоин места на поле — с Абаскалем или без. Судьбу тренера в любом случае определит не наличие или отсутствие в составе Джикии, а игра команды во второй части чемпионата.
Неуважение к тем, кто много лет служит команде, может не сказаться на результате в моменте, но вдолгую обязательно даст о себе знать.