Форвард-бомбардир покончил с собой в 47 лет: история Геннадия Красницкого
Геннадий Красницкий.
Почему член Клуба Григория Федотова Геннадий Красницкий не нашел себя в жизни после футбола?
«После его удара летел не мяч, а раскаленный кирпич!»
19-летний Геннадий Красницкий феноменально провел свой первый сезон в высшей лиге чемпионата СССР в 1960 году. В составе «Пахтакора» габаритный форвард наколотил 19 мячей, едва не став лучшим бомбардиром первенства. Больше него — 20 — забил только Заур Калоев из тбилисского «Динамо».
Сразу же обозначилась особенность в игре Красницкого — страшной силы удар, которым он буквально рвал сетки.
Интересные сведения о природе этого «явления» приводит в своей книге легендарный защитник «Торпедо» Виктор Шустиков:
«Мне рассказывали, что, когда Красницкий начал выступать за ташкентский «Пищевик», его чуть было не отчислили за отсутствие сильного и точного удара. Он попросил дать ему срок на исправление недостатка. Геннадий избрал довольно сложный и оригинальный способ выработки силы удара: занимался с мокрым, потяжелевшим и разбухшим от сырости мячом. Ставил перед собой различные «сверхзадачи», например: не уйду со стадиона, пока не забью вот с этой точки (с какой-нибудь сложной для попадания, конечно) десять мячей подряд. И не уходил! Так он стал футболистом, про которого говорили, что у него один из самых сильных и точных в стране ударов. И это качество (в остальных компонентах техники Красницкий особенно не выделялся) сделало его на долгие годы ведущим игроком «Пахтакора» и привело в состав сборной страны».
Мэтр отечественного цеха Михаил Якушин, возглавлявший «Пахтакор» в 1965-1966 годах, так раскрывал секрет «пушки» Красницкого:
— Красницкий выглядел атлетом — рост 185 сантиметров, вес 89 килограммов. У него мышцы ног были очень мощными, а маленькая стопа (размер обуви — 40) позволяла ему бить по мячу почти без замаха, резким «щелчком». В этом редком органическом сочетании и таился секрет его сильного удара. Например, московский динамовец Карцев тоже славился умением послать мяч как из катапульты, таким же мгновенным «щелчком», но у него мышцы ног были намного слабее, чем у Красницкого, и удар, соответственно, получался менее сильным. Красницкий мог сыграть и на партнера, но больше любил, когда партнеры играли на него, и при малейшей возможности бил по воротам. Логика в этом была. Излишне нервный он только в игре был, порой злился напрасно, неудачи чрезмерно переживал, что иногда приводило к нежелательным инцидентам в матчах.
Сезон-1961 Красницкий начал с двух хет-триков в первых четырех турах — в ворота ЦСКА и «Беларуси».
Помимо пушечного удара еще одним козырем в игре ташкентского нападающего была способность мгновенно набирать скорость.
— Я бы хотел, чтобы в трактовке спортивного портрета Красницкого меня поняли правильно. Его не обвинишь в примитивизме, — пишет в своей книге Виктор Шустиков. — Для своего удара он продумал довольно сложную, но, вероятно, единственно правильную тактику. Пока шел розыгрыш мяча, Геннадий словно бы выключался из игры, отходил назад, в глубину, вел себя очень спокойно. Но на самом деле в эти минуты он выполнял сложнейшую мозговую работу, выбирая для себя наиболее удобную позицию, решая сложные тактические задачи. Потом — взрыв, молниеносный игровой контакт со Станиславом Стадником и рывок. Ох уж этот рывок Красницкого! Мяч чуть впереди, скорость нарастает примерно так же, как при падении свободно падающего тела, могучим корпусом сносит все на своем пути, и того и гляди гол будет забит. Простая игра. Но это была игра своеобразного футбольного короля.
Мощно начав чемпионат, Геннадий все же не дотянул до показателя предыдущего сезона, забив 12 мячей. Однако о его ударе знал уже весь Союз.
— А у кого был самый мощный удар в чемпионате? — спросили бывшего голкипера киевского «Динамо» Евгения Рудакова уже после завершения карьеры.
— У Красницкого из «Пахтакора». Это, кстати, и специальное тестирование показало. Здорово били и алмаатинец Степанов, одессит Двоенков, киевляне Сабо, Биба, Буряк, Мунтян. После их ударов руки жгло.
— Был в Союзе у кого-то удар мощнее, чем у Красницкого? — это уже вопрос вратарю московского «Динамо» Александру Ракитскому.
— Разве что у Ларина из московского «Динамо». А Красницкий со штрафного метил прямо в «стенку». Все испуганно пригибались. Мимо меня будто не мяч пролетал, а раскаленный кирпич. Он в самом деле сетку рвал!
Пьяный дебош в гостинице
Сезон-1962 Красницкий едва ли мог занести себе в актив. Всего четыре мяча в чемпионате. Причина? Начались проблемы с режимом. Причем довольно серьезные. Так, после поражения в Харькове от местного «Авангарда» форвард устроил пьяный дебош в гостинице.
Вот что пишет о непростом характере бомбардира главный летописец отечественного футбола обозреватель «СЭ» Аксель Вартанян:
«Главный бомбардир «Пахтакора», молодой талантливый центрфорвард таранного типа с убийственным ударом, Красницкий сразу обратил на себя внимание тренеров сборной и по праву считался лучшим футболистом республики. Ему прочили блестящее будущее. Только вот характером, как и большинство звезд, обладал он не идеальным, вследствие чего нередко конфликтовал с тренерами, судьями, а случалось, и со стражами общественного порядка. И режим спортивный нарушал, и шалости всякие за ним водились. Но кто из футболистов был абсолютно безгрешен? В дневниках тренеров тех лет содержится немало «скандальной хроники», однако широкому кругу о ней ничего известно не было. На поверхность негативные факты всплывали крайне редко. Красницкий был на виду, и чуть ли не каждый его неверный шаг становился предметом общественного разбирательства. 23 августа, на следующий день после игры с «Авангардом», в Харькове произошел очередной срыв. Явившись в гостиницу в состоянии «нарушения режима», он в нелитературной форме объяснился с руководством команды и товарищами».
Инцидент не прошел мимо руководства отечественного футбола. Красницкого лишили звания мастера спорта и дисквалифицировали на решающую часть чемпионата страны.
Возможно, Красницкий «поймал звездочку» после того, как получил вызов во вторую сборную СССР. Во всяком случае, так считал начальник команды «Пахтакор» Эльмар Аминов: «Красницкий стал просто неузнаваем. Систематические выпивки, зазнайство, неуважение к товарищам…»
Впрочем, в сезоне-1963 Красницкий реабилитировался, забив 14 мячей. В составе сборной советских клубов нападающий отправился в турне по Южной Америке и в игре с перуанской командой (1:0) стал автором потрясающего гола.
— Хотелось бы отдельно рассказать о голе, забитом Красницким во встрече с перуанским «Спортинг Кристал», — рассказал по возвращении домой в интервью еженедельнику «Футбол» тренер той команды Евгений Лядин. — До конца матча оставалось семь минут, счет был нулевым, когда защитник грубым приемом остановил Лобановского у границы штрафной площади. Штрафной пробил Красницкий. Он пулей послал мяч в ворота. Многие не успели даже проследить за его полетом. Мяч прорвал сетку. Возникли даже споры — был ли он в воротах. Особенно не хотелось признаваться в этом известному бразильскому футболисту Диди, который тренирует сейчас эту команду. Но судья засчитал гол. А на следующий день фотоснимки в газетах подтвердили правильность его решения. В газете «Коррео» по этому поводу писали: «Если бы мяч попал во вратаря, команде пришлось бы подыскивать нового голкипера».
Забил Маслаченко с центра поля
Красницкий всю игровую карьеру провел в «Пахтакоре». Его звали столичные ЦСКА и «Динамо», но он оставался верен ташкентскому клубу. Продолжал немало забивать (в среднем 10 мячей за сезон) и периодически нарушал спортивный режим.
Мог ли он добиться в футболе большего? По мнению бывшего тренера «Динамо», ЦДСА и «Пахтакора» (1967 год) Бориса Аркадьева, Геннадий явно не раскрыл весь свой потенциал.
— Умножьте все сделанное Красницким на два, и получите представление о его способностях, — однажды заметил Борис Андреевич.
— Когда я в 1967 году дебютировал за «Пахтакор», Красницкий уже имел вес в нашем футболе, — рассказывает бывший нападающий ташкентской команды Туляган Исаков. — У него, конечно, был сумасшедший удар. Высокий, здоровый. Когда к нам «Торпедо» приезжало, Геннадий всегда очень тепло общался с Эдуардом Стрельцовым, они дружили… Красницкого несколько раз вызывали в главную сборную страны. Мог ли добиться большего в футболе? Да многие у нас не до конца раскрылись. Частенько режим нарушали… С алкоголем были определенные проблемы. Не только в «Пахтакоре», но и в московских командах.
Когда мы играли с ним в паре, Красницкий часто кричал мне: «Падай, падай!» Я не понимал зачем. А потом до меня дошло: если упаду, судья может назначить штрафной. А это же его хлеб. (Смеется.) Никто в «стенку» не хотел вставать. Он же как-то с центра поля забил «Спартаку».
— А кто был в воротах?
— Маслаченко.
— Ничего себе.
— Да, так и было. Представляете, как он бил?!
Бывший нападающий «Спартака» Николай Осянин в одном из интервью вспоминал тот невероятный гол:
«В 67-м «Спартак» играл с «Пахтакором». Судья дал штрафной в центре поля. А Красницкий поцапался с нашим Сашей Соколовым и со злости решил по нему влепить. Но промазал — зато попал в ворота. Спрашиваем Маслаченко: «Что ж не ловил?» — «Да мяч мотало то вправо, то влево!»
Из воспоминаний бывшего защитника московского «Динамо» Георгия Рябова:
— В Ташкенте Красницкий метров с двадцати попал в перекладину — ворота зашатались! Лев Иваныч (Яшин. — Прим. «СЭ») схватился за голову: «Мамма миа!» Я в «стенку» не становился, когда Геша бил. Боялся.
Красницкий дважды завершал карьеру. В первый раз — в 1968 году. Потом ненадолго вернулся в футбол, однако на прежний уровень уже не вышел. Свой последний матч в высшей лиге Геннадий провел в апреле 1970-го, забив в ворота «Спартака».
Со 112 голами Красницкий занимает 53-е место в Клубе Григория Федотова.
Самоубийство
На «гражданке» Геннадий не нашел того, что искал, рассчитывая на другой статус в жизни после футбола. Пробовал себя на тренерском поприще, но не слишком удачно. Возглавлял республиканский отдел футбола профсоюзов. Пытался получить другой пост, улучшить свое материальное благосостояние, но его перевели на должность судьи-инспектора матчей. Это сильно ударило по самолюбию бывшего кумира узбекских болельщиков.
— После футбола ему тяжело было найти себя в жизни. Да многие сталкивались с проблемами после завершения карьеры, — говорит Туляган Исаков.
— Почему?
— Ну… Если сравнивать с нынешними игроками, то раньше получали очень скромные деньги. По сути, играли из любви к футболу. А потом карьеру завершаешь, накопления небольшие… То тебя все любили, а тут все надо начинать сначала.
Постоянная рефлексия, депрессия довели Красницкого до трагедии. В июне 1988 года он отправился инспектировать матч в город Курган-Тюбе в Таджикистане. Оттуда Геннадий уже не вернулся.
В книге Федора Рассказова «Звездные трагедии» приводятся свидетельские показания тренера команды «Вакш» Владимира Гулямхайдарова, который был рядом с Красницким в роковые минуты:
«Я встречал Геннадия Александровича в аэропорту, и весь этот вечер он был на моих глазах. Трезв он был как стеклышко. Но выглядел грустным, подавленным. Расстроился Красницкий после матча и тем, что арбитр из Ташкента повел себя необъективно, «сломал» нам, что называется, игру. Геннадий Александрович как инспектор встречи оценил его судейство на двойку. Передал по телефону информацию об игре в Ташкент и пошел в отведенный ему номер в гостинице вместе со мной и М. Тунисом.
В номере он продолжал нервничать. Он то и дело снимал свой перстень с пальца, надевал его вновь. Курил одну сигарету за другой. От нескольких наших предложений пойти поужинать отказался. В номере было две комнаты. Мы находились в гостиной. Вдруг Красницкий порывисто поднялся со своего места, сказал нам: «Ну ладно, прощайте!» — и быстрыми шагами направился в спальню. Мы опешили поначалу, но тут же спохватились: что-то не то… Смерть его была мгновенной».
В 2005 году Геннадию Красницкому должно было исполниться 65 лет. Узбекский журналист Равиль Биктагиров посвятил ему очерк:
«И вот нет его, Гены. Нет. Как нет гула стадиона при одном упоминании его имени. Он жил и ушел как голеадор. А мы все не заметили или не захотели заметить, что он ушел — и с футбольного поля, и из жизни. Для меня его бесславный уход означал разрыв связи времен и каких-то мечтаний, и потому я тянулся с фотоаппаратом к его скромной могиле в нескольких десятках метров от мемориала пахтакоровцев на Боткинском кладбище. Плохо жить без тебя, Красницкий… Ты был наш Пеле».