27 мая 1985 года. Москва. Петровский парк. «Динамо» М — СКА — 3:4. С мячом — Валерий Газзаев, который в этом матче забил свой последний гол в составе московского «Динамо».
Фото Сергей Колганов
Летопись Акселя Вартаняна. 1985 год. Часть восьмая.
Беспокойный выдался год. В футбольных клубах, в отличие от прошлого года, довольно часто менялась власть. Было похоже на эпидемию. Чуть ли не в половине команд, в восьми из 18, сменились тренеры. В Тбилиси и Ростове — по два.
Любинскас — Зелькявичюс
О добровольном уходе из «Арарата» Симоняна и вынужденного (как и во всех остальных случаях) — Любинскаса из «Жальгириса» я вас информировал. Пока Зелькявичюс, вернувшись в команду, разбирался, что к чему, литовцы по инерции продолжали скатываться вниз — очко в четырех встречах. Больно ударившись о дно, команда, ведомая опытной рукой нового (старого) тренера, рванула со скоростью, неподвластной головной группе: в 12 последующих матчах — семь побед и пять ничьих, 19 очков набрано и всего пять потеряно (при Любинскасе в семи встречах десять растеряли). В конце августа команда взобралась на шестую ступень. Так далеко сегодня заглянуть не успею, но о первых шагах тренера с любезной помощью журналиста расскажу.
Спецкор «Футбола-Хоккея» (№ 25) Александр Левинсон общался с Зелькявичюсом, когда «Жальгирис», очутившись в хвосте, стал выбираться на поверхность. Тренер был предельно откровенен: «Нет у ребят нужного настроя. Выходят на матч и видно — футбол им в тягость. В чем дело, спросил у ребят во время собрания. Говорили начистоту — не желали играть под моим руководством». И причины назвали, не слишком, как показалось наставнику, объективные. Не устраивали их высокая требовательность, жесткая дисциплина и возросшие нагрузки, чего не было при Любинскасе и в подготовительном периоде.
Подключился к разговору Станисловас Данисявичюс. «Слабая дисциплина — вина прежнего руководства, потерявшего бразды правления. Футболисты этим пользовались. Нам необходим был такой тренер, как Зелькявичюс, человек чести, принципиальный, с твердым характером. И педагог хороший», — убежден ветеран. Не сразу, но нашли общий язык, убедились в правоте тренера, и дела пошли на лад. Играть в футбол ведь умели, что доказали при возвращении в высшую лигу.
Подводя итоги первого круга, Валерий Винокуров несколько слов посвятил литовскому клубу: «Жальгирис», когда стал выбираться из подвала, и по игровому почерку напомнил себя прежнего… Все увидели наконец прежний «Жальгирис» с его своеобразной игрой — четкой, разумной, осмысленной, когда необходимо — неторопливой, временами — взрывной» («Советский спорт» от 4 июня).
Кипиани — Котрикадзе — Ахалкаци
Тбилисцы все время были на виду, лидирующую тройку не покидали, при подходе к промежуточному финишу что-то застопорилось, два подряд проигрыша отбросили их на шестое место, третий, в Москве одноклубникам (0:1), переполнил небольшую чашечку терпения местного руководства. Кипиани попросили на выход с вещами. Заместил его — помощник, Александр (Алеша) Котрикадзе. Остановить падение он не смог, в пяти матчах под его руководством команда наскребла два очка. Постигшая динамовцев катастрофа в Ростове от аутсайдера (2:6) повергла в шок спортивное (может, и партийное) руководство. Во второй раз вошел в ту же реку (что делать не рекомендовалось, некоторые считали — и вовсе невозможно) Нодар Ахалкаци, лучший в биографии тбилисцев по завоеванным трофеям.
Полосин — Зонин — Еськов
Кстати, и руководство ростовского СКА энергично тасовало тренерскую колоду. Пригласили, предварительно уволив Полосина, Германа Зонина, наставника золотой луганской «Зари» образца 1972 года. Начал Герман Семенович бодро — три победы в четырех турах. Но после проигрышей в Киеве и Харькове позвали экс-игрока армейцев Алексея Еськова, серебряного медалиста сезона-1966. Остановить паническое отступление (больше похожее на бегство) неуправляемого отряда он не смог, пять кряду поражений в пяти последних боях с общим счетом 4:15 решили судьбу команды и очередного ее тренера.
Соловьев — Абдуллаев
В июне в «Нефтчи» уволили московского тренера Вячеслава Соловьева. Предпочли ему своего, Руслана Абдуллаева. С Соловьевым попрощались после проигрыша «Кайрату», когда команда опустилась на 13 ю строку в таблице. Новый наставник к концу сезона отодвинул «нефтяников» на 16 ю позицию, в зону стыков. По новому Положению им предстояла серьезная разборка в турнире четырех за права остаться в высшей лиге. Чем дело кончилось, узнаем не скоро.
Самая громкая перестановка на тренерском мостике, убежден — противоправная (за слова свои отвечаю,) случилась в московском «Динамо». Вы помните, надеюсь, чудовищный проигрыш динамовцев на своем стадионе ростовчанам — 3:4 (после первого тайма москвичи вели — 3:0). Решение начальства уволить «проштрафившегося» тренера, Александра Севидова, назвал бы импульсивным, эмоциональным, под минутным помутнением. Интересуетесь, кто заполнил вакансию? Отвечу вопросом на вопрос: а вы возьметесь назвать имя нового наставника не с трех, хотя бы с пяти, даже с десяти раз? Вряд ли получится. Не стану томить — действующий тренер сборной СССР
Малофеев
Как такое может быть? Решили ведь раз и навсегда, в бумагах каких-то отразили чуть ли не на законодательном уровне и людям объявили: тренер сборной освобождается от работы в клубе. Лобановскому в 1983 м ради сборной пришлось от «Динамо» своего отказаться, киевского. Малофеев, когда поручили ему олимпийцев, покинул чемпионскую команду, минскую. В национальной не очень получалось, под вопросом участие ее в мировом чемпионате, три оставшиеся осенью встречи ответят на волнующий любителей и, главное, высокое начальство вопрос: быть или не быть?
Ситуация тревожная, перед отборочными играми предстоят две товарищеские — с Румынией и ФРГ, необходимо серьезно подготовиться, определиться с составом, по нему у руководства и членов тренерского совета давно вопросы возникли. И в столь напряженной ситуации тренера командируют в «Динамо» вытаскивать его из болота. Ему бы сборную вытащить.
А вообще-то кто отвлек его от сборной? Вопрос риторический, тот, кто, если судить по его прилюдным обещаниям, категорически был против совместительства, — начальник Управления футбола Вячеслав Колосков. Он охотно общался с прессой, комментировал вызывающие в обществе интерес события, а тут промолчал, не объяснил, чем вызвано нарушение им же созданного Положения. Как и об участившейся тренерской чехарде в клубах. Не кто иной, как Управление громогласно заявляло: без его ведома и согласия назначение и снятие тренеров невозможно.
Мог бы пролить свет председатель футбольной федерации Борис Топорнин, тем более обозреватель «Советской России» (от 30 июня) С. Костерин беседовал с ним по завершении первого круга. На заданные журналистом вопросы Борис Николаевич отвечал распространенно, коснулся и проблем сборной, ее подготовки к решающим матчам (с его мнением, когда вернемся к сборной, я вас ознакомлю), и Малофеева помянул, но не объяснил, кто позволил ему сидеть на двух стульях. Может, потому, что этот вопрос не в компетенции Топорнина, а кто мог и должен был ответить, как вы знаете, промолчал. Журналистам ничего не оставалось, как обратиться непосредственно к Эдуарду Васильевичу.
Если нельзя, но очень хочется — можно
Побеседовал с ним обозреватель «Советского спорта» Олег Кучеренко. Интервью опубликовала газета 30 июня. Первый вопрос касался затронутой нами темы:
«- Как вы решились, выполняя чрезвычайно сложные обязанности старшего тренера сборной СССР, стать одновременно и старшим тренером клубной команды, причем команды, имеющей множество проблем?
— Конечно, у старшего тренера сборной СССР забот хватает, но в деятельности этой команды слишком долгие паузы, а мне хотелось заниматься практической работой постоянно… Я, став тренером сборной СССР, не раз обращался с просьбой разрешить мне тренировать еще и клубную команду, и вот теперь ее удовлетворили.
Что значит паузы? У тренера сборной быть их не может. Он должен мотаться по огромной стране, следить за спортивной формой игроков основы, кандидатов просматривать и т.д. и т.п. Выходит, это была его инициатива, он захотел. У нас ведь как — если нельзя, но очень хочется, то можно. А ведь разрешили те, кто знал, что нельзя, кто запретил совместительство. Но человек очень хотел, не раз просил — разрешили».
Кучеренко не унимался:
«- Не слишком тяжелыми оказались две эти ноши? Тем более что вам волей-неволей приходится в какие-то моменты одной команде уделить меньше внимания.
— Не скрою, такая двойная работа оказалась намного труднее, чем я предполагал… Но речи не может идти о том, чтобы сборной СССР уделялось в связи с этим меньше внимания. Да, какое-то время мне приходится оставлять московское «Динамо», но в этом случае важно иметь в команде тренеров-единомышленников, которые будут вести работу по намеченному нами плану, и они у меня есть (помогали Малофееву в «Динамо» Михаил Гершкович и Иван Мозер. — Прим. А.В.)».
На все вопросы тренер припас, как ему казалось, убедительные ответы. Когда он в сборной, «единомышленники» выполняют его работу в «Динамо», когда в клубе — отдуваются опять же помощники.
Дальше без Газзаева
Смена тренера поначалу может иметь положительный эффект, встряхнуть команду. В «Жальгирисе» из-за обструкции футболистов сначала не получилось, у Котрикадзе в Тбилиси вообще не вышло. А что Малофеев?
В первой игре под его руководством не смогли у себя обыграть новичка, воронежский «Факел» (0:0). Дальше — хуже: 0:2 от «Зенита» и катастрофические, кошмарные 1:5 от «Спартака». Очко в трех матчах. Принял Малофеев команду, когда находилась она вне зоны вылета и стыков, на 14 м месте. Спустя три тура опустилась на 17-18 е. Ниже — безвоздушное пространство. К концу первого круга мало что изменилось — в компании с кутаисцами и «Араратом» расположились на 15-17 й ступенях.
Задавали вопросы Малофееву при посредстве спортивной газеты ее читатели. Поместила редакция (выборочно) вопросы болельщиков в материале, озаглавленном «Как дела, московское «Динамо»?». Остановлю ваше внимание на одном фрагменте: «Почему не играет Газзаев?» — интересовался читатель. После смены тренеров Газзаев сыграл всего три полных матча, в четвертом был заменен и исчез с поля зрения наблюдателей. Малофеев объяснял исчезновение форварда непоследовательно, я бы сказал, противоречиво: «В последнее время он потерял много физической и нервной энергии. Играть, как прежде, по ряду объективных причин, ему тяжело, а играть на более низком уровне нет смысла». Чуть дальше: «Уход Газзаева сказался на игре команды. Ведь это был лидер атаки, игра динамовцев Москвы в последнее время во многом зависела от него, и не так-то просто сразу перестроиться на другую игру».
С одной стороны, держать футболиста, играющего «на более низком уровне, нет смысла». И в то же время уход Газзаева, от которого «во многом зависела игра команды», сказался и вынудил тренера игру эту перестраивать. Что-то с чем-то не сходится. Или одно, или другое. Понять, почему тренер отказался от услуг футболиста яркого, ни на кого не похожего, лучшего в «Динамо» и одного из лучших в стране, умевшего одному ему доступными финтами ставить в неловкое положение защитников, умело подыгрывать партнерам и немало забивать, сложно, поскольку и сам тренер объяснить не смог.
Пришлось мне набраться смелости и обратиться непосредственно к первоисточнику, Валерию Газзаеву. Версия Валерия Георгиевича меня убедила. Излагаю содержание: понимание футбола игроком вошло в противоречие с видением игры, концепцией тренера. И футболист счел необходимым команду покинуть. В рассказе Валерия Георгиевича не было и намека на осуждение Малофеева, затаенной на него обиды. И тогда, и сейчас сожалею, что великолепный футболист, игрой которого и яркими тренерскими достижениями восхищался, отказался от продолжения карьеры: в 1980 е — футбольной (завершил ее в 1986 м в тбилисском «Динамо»), позже — тренерской.
Погрязли мы, что нам несвойственно, на самых на окраинах. Поднимемся-ка наверх, здесь кислороду больше, дышать легче.
Лобановский не спешит принимать поздравления
На самой вершине — все еще Киев. Взобрался туда давно, слезать не намерен. Правда, отрыв от наступающего на пятки «Днепра» всего два очка. Могло быть больше. В течение недели лидеры сыграли два календарных матча, в Баку и Ереване, и финал Кубка с «Шахтером». Многовато. В приоритете, естественно, финал. Потому к миролюбивому настрою к «Нефтчи» и «Арарату» (оба раза — 1:1) народ, в отличие от прошлых лет, отнесся с пониманием.
Валерий Винокуров, покусывавший киевскую команду, прежде всего Лобановского, за излишний, скажем так, рационализм, был к нему ныне снисходителен, даже похвалил в июньском обзоре: «В выступлениях киевского «Динамо» мы увидели в дополнение к обычным достоинствам — быстроте, мощи, силовому напору — еще и комбинационную игру в атаке, склонность к импровизации не только у опытных мастеров, но и у недавних новичков — Раца, Яковенко, Яремчука» («Советский спорт» от 4 июля).
В тот же день, 4 июля, «Комсомольская правда» опубликовала интервью с Валерием Лобановским, поручив его поклоннику тренера Дэйви Аркадьеву. Похвалы Лобановский воспринял спокойно, поздравления с золотыми медалями посчитал преждевременными, был убежден (или делал вид), что предстоит серьезная борьба за чемпионство с «Днепром», москвичами, «Спартаком» и «Торпедо», динамовцами Минска и Тбилиси. Был недалек от истины, названные конкуренты, исключая отвалившихся вскоре тбилисцев, в итоговой таблице расположились в первой пятерке. В каком порядке? Не искушайте. Соберу остатки воли и, если до конца ноября не сломаюсь, на все ваши вопросы отвечу.
Свирепый Рудаков
«Спартак», главная надежда москвичей, всерьез преследовал лидера вплоть до очного поединка в Киеве. Проиграв, поотстал, но быстро собрался, пришел в себя и вновь пустился в погоню. Догнать не догнал, но значительно сократить отставание мог, если бы… Есть такой медицинский термин — мерцательная аритмия. Когда у пульса моментами крышу сносит — бьется неровно, то ускоряясь, то исчезая. Вот и у «Спартака» игровой пульс порой нарушался. При четком, предельно наполненном, он рвал и метал: 4:1 — с «Черноморцем, 7:0 — с «Металлистом», разгром, учиненный «лучшему другу», «Динамо» — 5:1. Свирепствовал дебютант Андрей Рудаков: в трех этих играх забил семь мячей, два — в динамовские ворота. В этой встрече превзошел его Родионов, хет-трик сотворил.
В двух следующих турах, заключительных в первом круге, пульс в красно-белых жилах едва ощущался: 0:2 в Минске и 1:1 в Вильнюсе. Незапланированные потери увеличили отставание от киевлян до пяти очков и позволили «Днепру» «Спартак» опередить.
Стоп-кадр на экваторе зафиксировал положение всех 18 участников, я покажу вам первую пятерку: «Динамо» К — 27 очков, «Днепр» — 25, «Спартак» — 22, «Торпедо» и «Динамо» Мн — по 21.
О календаре и судьях
Мои мысли — мои скакуны, все труднее держать их в узде. Усилием воли возвращаю их на прежнее место, дабы послушать продолжение беседы журналиста с Лобановским. Когда Аркадьев попытался выразить общее мнение коллег своих в связи с заметным креном киевского «Динамо» в сторону футбола наступательного, Валерий Васильевич возразил, напомнил, что не раз уже втолковывал непонятливым, по глубокому его убеждению, дилетантам:
«- Не согласен с подобной трактовкой. Расхожие термины «атакующий» или «оборонительный» футбол не популярны в нашем клубе. Считаем, что действия команды должны быть сбалансированными… Нет у нас и тройки форвардов. Расстановка футболистов на поле ни о чем не говорит. У нас есть группа игроков средней линии… А кто же по амплуа Демьяненко? На его счету уже шесть мячей в чемпионате страны, один — в Кубке и два — в составе сборной. Многим форвардам такому результату завидовать надо!»
Все так, но журналисты, говоря о пересмотре устоявшихся концепций, отмечали прогресс: пресловутая «выездная модель» претерпела позитивные сдвиги, в гостях киевляне вели себя уже куда раскрепощеннее и агрессивнее. Этими моделями давно уже «доставали» Лобановского, и он не счел нужным объяснять, в который уже раз напоминать, что они глубоко ошибаются, и эту тему обошел стороной. А на вопросы — неизлечимо больные — о календаре и судьях, ответил.
Календарь: «В этом году он не лучше. Расписание матчей — это острая проблема не только для нас. Возьмем, к примеру, «Зенит». Он проводит шесть (!) матчей подряд на выезде. Другая крайность — длительные перерывы между играми (когда сам возглавлял сборную, перерывы его устраивали. — Прим. А.В.). Мы учли прошлогодние уроки и сейчас, как только появляются «окна», играем товарищеские встречи, тем самым искусственно создаем себе нужный ритм».
К судьям, их работе Валерий Васильевич был терпимее. Объяснив неизбежные ошибки динамизмом, убыстряющимся темпом игры, резюмировал: «На мой взгляд, ошибки не носят явно предвзятого характера. Арбитры в целом справляются со своей задачей».
Гром среди ясного майского неба
16 мая — черный день в истории страны. Видный партийный деятель Егор Лигачев (при молчаливом согласии Михаила Горбачева) навязал народу антиалкогольную кампанию. Содержание ее изложено на следующий день в СМИ в постановлениях ЦК КПСС, Совета Министров и узаконено Президиумом Верховного Совета СССР. Закон вступал в силу с 1 июня и действовал вплоть до 1990 года.
В стране резко сократили производство вино-водочных изделий. «В новых условиях необходимо преодолевать привычки и уродливые явления, как пьянство, злоупотребление спиртными напитками», — внушали злоупотребляющим, не желавшим отказываться от вредных привычек и явлений, которые не считали уродливыми. Еще одна выдержка из постановлений: «Недопустимо в привлекательном виде изображать застолье и питейные ритуалы в СМИ, литературных произведениях, в театре и кино».
Дошло до маразма: изымали из обращения фильмы (или вырезали кадры) со сценами застолья, да и просто с изображением пьяного человека (к примеру, «Осенний марафон», «Ирония судьбы, или С легким паром»). Пропагандировали безалькогольные свадьбы с минеральной водой, соками, лимонадом, квасом, напитком «Байкал».
Длиннющие очереди немыслимых конфигураций (называли их в народе «петлей Горбачева») выстраивались в винных отделах задолго до их открытия. Голь на выдумки хитра, покупали продукцию у спекулянтов (часто у таксистов), пили «заменители» — духи, одеколон, шампунь, черт те что еще. Возросли случаи отравления с летальным исходом.
Вскоре полностью прекратили выпуск плодово-ягодных вин, стали вырубать виноградники (особо свирепствовали в Молдавии). За появление в нетрезвом виде на улице, в общественных местах, наказывали рублем, штрафы достигали ста рублей (не все такую зарплату получали), а то и к уголовной ответственности привлекали. По утверждению экономистов, вред государству нанесла кампания огромный, исчислялся миллионами рублей, тех — советских.
Говорил я в прошлый раз о влиянии перестройки на спорт вообще и футбол в частности. Антиалкогольная кампания — первая ласточка. Удивляет замедленная реакция спортивного руководства, лишь в последних числах июня «Советский спорт» и футбольно-хоккейный еженедельник (№ 26) опубликовали официальный документ, обязательный к употреблению.
В спорткомитете СССР
Значительная часть обращения посвящена довольно распространенному в футболе явлению под шифром «нарушение спортивного режима». Что это такое, знают многие, тем, кто не в курсе, объясню — пьянству.
О том, что ребятки употребляют, известно давно. Борьбу с этим злом вели на местах, меры разной степени суровости принимались. Крайние — в виде дисквалификации, изгнания из коллектива — редко. К тому же уволенных частенько трудоустраивали в других клубах. Под благовидным предлогом — перевоспитать заблудших, сохранить для общества.
Пресса время от времени проявляла активность и обрушивала на пристрастившихся к зеленому змию разоблачительные статьи под рубрикой, некогда распространенной: «Пьянству — бой», как вариант: «Сорную траву — с поля вон!» Изобличали злостных нарушителей режима поименно, требовали принять жесткие меры, дабы другим неповадно было. Воспитательный эффект выражался цифрой, близкой к нулю.
Нарушители знали — очередная кампания, пошумят и успокоятся. Так оно, в сущности, и было.
А тут, похоже, дело принимало иной оборот. Инициатива исходила не от Спорткомитета, он вынужден был, взяв по козырек, подчиниться постановлению партии и правительства.
Несколько из постановления физкультначальства выдержек.
Главной задачей коллегия Спорткомитета считала утверждение в физкультурной среде «здорового, трезвого образа жизни». Предусмотренные для осуществления этой задачи меры излагаю тезисно.
Первое: «Принять действенные меры по созданию во всех коллективах обстановки нетерпимого отношения к любым формам пьянства, недисциплинированности и разгильдяйства. Решительно пресекать случаи пьянства среди спортсменов, тренеров и физкультурных работников вплоть до дисквалификации и отстранения от работы, снятия почетных званий».
Второе: «Осуществить необходимые меры, исключающие проход лиц в нетрезвом состоянии на спортивные сооружения, торговлю и распитие спиртных напитков на территории и вблизи объектов спортивного и физкультурного оздоровительного назначения».
Хотелось бы узнать (чисто теоретически, ради расширения кругозора), каковы конкретно формы пьянства, о которых говорилось в первом пункте? Увы, не довелось. Спорткомитет творчески изучил постановление вышестоящих товарищей и уже по собственной инициативе, в связи с важностью поставленной задачи, постановил — расширить (назову вещи своими именами), раздуть штаты. Наряду с имеющимися федерациями по видам спорта Спорткомитет «признал целесообразным создать Всесоюзную федерацию для оздоровительной работы, активного отдыха и трезвого образа жизни».
Каков эффект? Не знаю, общаясь с футболистами, этой темы касался редко. Впечатление — мало что изменилось.
Перестройка только набирала ход, наш футбол ждали серьезные перемены. Внедрятся и станут обыденными явления, о которых говорили не иначе, как о присущих исключительно дикому Западу, загнивающему (так и не загнившему) капитализму. Ни на йоту не отклоняясь от устоявшейся схемы (ход чемпионата, Кубка, международных матчей и турниров, короче, многообразия жизни советского футбола), найдем время и место поговорить (и обсудить) об изменениях, коснувшихся и вторгшихся в привычный уклад советского футбола, изрядно наш футбол и живущих его интересами взбудоражив.