Умру, но не продам олимпийскую медаль. Истории легендарного советского борца Балбошина

08.06.2024

Олимпийскому чемпиону Николаю Балбошину исполнилось 75 лет

Борец Николай Балбошин.

Николай Балбошин.

Сегодня олимпийскому чемпиону исполнилось 75.

Он один из самых титулованных советских борцов. Выиграл Олимпиаду в Монреале в 1976-м, пять чемпионатов мира (в 1973-м, 1974-м, 1977-м, 1978-м и 1979-м) и шесть чемпионатов Европы (в 1973-м, 1975-м, 1976-м, 1977-м, 1978-м и 1979-м). Был знаменосцем сборной СССР на Играх в Монреале и Москве.

А еще Балбошин великолепный рассказчик. В этом убедились обозреватели «СЭ» Юрий Голышак и Александр Кружков, когда в июне 2018 года для рубрики «Разговор по пятницам» пообщались со знаменитым борцом греко-римского стиля.

— Хоть один договорняк в вашей жизни был? — поинтересовались они у Николая Федоровича.

— 1971 год. Первый мой чемпионат СССР. Подходит перед схваткой Леша Кармацких. Свой, динамовец, из Киева. Умоляет проиграть ему: «У меня жена, дети маленькие, квартира нужна. Если не выиграю первенство Союза — не дадут…» Клюнул я на его удочку. Договорились, что буду бросать прогибом, чуть-чуть перевернусь — и он получит два балла за «накрывание».

— Так-так.

— Вошел в захват, бросил, остался на мосту. Если бы повернулся, руку на него положил — все, выигрываю балл. Но жду, когда он меня обхватит. А Леша почему-то замешкался. Пауза затянулась. Наконец встрепенулся, выбросил руку мне на грудь — дали ему два балла. Наши тренеры в шоке: «Ты что, с ума сошел?! У тебя же победа в кармане была!» Я промямлил в ответ, дескать, растерялся.

— Мы одного не поняли. Зачем вы согласились?

— Пожалел парня. Он прям слезу пустил.

— Взамен что пообещал?

— «Осенью будет поездка в Польшу, я откажусь, возьмут тебя». Но не отказался, поехал сам, а мне посоветовал готовиться к следующему турниру.

— Подлец.

— Позже выяснилось — у Кармацких это система была. На неопытных борцов часто пытался вот так воздействовать. Уговаривал, плакался. Многие покупались. Как я.

— Рассчитались?

— В январе турнир в Тбилиси. Подходит Кармацких. Снисходительно: «Ну, с тобой-то ничеечку сгоняем». Я руку его сжал, смотрю в глаза: «Леша, мне неприятно тебе это говорить, но бороться будем честно». Правда, там не встретились. Поквитался спустя два месяца на сборе перед Мемориалом Поддубного. За три дня до старта провели круговую тренировку.

— Это как?

— Шесть борцов по очереди выходят на одного, схватка длится минуту. Без пауз. Потом меняются. К концу тренировки ты выжат как лимон. Наутро попарился в бане, купил два пива и бутылку шампанского. Сижу в номере, расслабляюсь. Заходит Кармацких, глаза вылупил: «Ты чего?» — «Снимаю усталость…» — «Ну и мне плесни».

— Плеснули?

— Конечно. А в глазах читаю: «Все, спекся Балбошин…» На следующий день — «пуш-пуш». Это схватки без приемов, на выносливость. Кармацких со мной в паре. За ночь я отдохнул, сразу пятую скорость воткнул. Леша лежит за ковром обессиленный, ловит ртом воздух. Тут в зал молоденький эстонец заходит. Статный кудрявый блондин. Кармацких мечтательно: «Вот бы мне завтра с тем барашком сойтись…»

— И что?

— Представляете, по жребию так и выпало! Но «барашка» недооценил. В технике-то эстонцы нулевые, зато выносливые невероятно. Вот и Леху так измотал, что тот еле-еле победный балл вырвал. Возвращается в раздевалку, падает без сил. Спрашиваю: «Леш, ну как барашек-то?» — «Да ну его на фиг!» После этого турнира Кармацких и закончил.

— Какие еще уловки против вас использовали?

— Была история в 1979-м в Сан-Диего на чемпионате мира. В финале достался американец Рейнган. До начала вечерней программы часа полтора. Плюс награждение. А полутяжеловесы всегда выходят на ковер предпоследние. Значит, бороться мне минимум через два с половиной часа. Пошли с Шамилем Хисамутдиновым, старшим тренером, в столовую. Увидел арбуз, нарезанный толстыми кусками. Взял три. Потом еще три. И еще. Жую, чувствую — кто-то с меня глаз не сводит.

— Кто же?

— Рейнган и два американских тренера. Пошептались, поглядывая в мою сторону, и куда-то исчезли. Говорю Хисамутдинову: «Думают, я арбузом объелся. Не удивлюсь, если вечер с нашей категории начнется…» — «Да ты что, Коля! Вот расписание, это официальный документ, вносить изменения запрещено».

— А вы?

— Вернулся в зал, переоделся, стал активно разминаться. Минут через пять прибегает взмыленный Хисамутдинов: «Рейнган уже на ковре! Ждет тебя! Ну что, будем скандалить? Подавать протест?» — «Нет». Я в своих силах был уверен.

— Даже после арбуза?

— Конечно. Он уже «уходил». Я ведь разогрелся, пропотел. С американцем управился быстро. Дальше какая-то женщина выскочила на ковер, попыталась меня расцеловать. Первая мысль: «Провокация!» А Рейнган с улыбкой: «Это моя мама. Хочет тебя поздравить…»

— В мирной жизни физическая сила помогала?

— Да вот случай. В 90-е купил на рынке два мешка сахара. По 50 кило каждый. Довез на машине до дома, занес в подъезд. Тут выяснилось — лифт не работает. Взял мешки за «уши», пошел пешком.

— Этаж?

— Девятый. Притормозил раз — на пятом, когда из рук выскальзывать начали. Поставил, перехватил — и долетел до своего этажа.

— К вам лучше не задираться.

— Как-то в автобус зашла шпана, человек пять. Начали приставать к щуплому мужичку. Я приподнялся: «Что к нему-то лезете? Ко мне подойдите!» Посмотрели молча — и все, на следующей сошли. Мне тогда по барабану было. Хочешь? Давай! Это сейчас еще подумаешь…

В другой раз еду за полночь в трамвае. Вижу — около Студенческой трое лупят таксиста. Женщина трамвай останавливает, в крик: «Прекратите!» А передо мной дремлет парень в милицейском бушлате. Потом оказалось — гаишник. Трясу: «Иди, разбирайся». Только сунулся — и ему кулаком в физиономию! Падает!

— Пришлось вам встрять?

— Подхожу. Три поддатых грузина. Один высоченный, вожак. Идет на меня — я ка-а-к дал ему в пятак!

— Нокаут?

— На задницу сел. Двое других сразу скисли. Загрузили их в то же такси, повезли в отделение. Главного грузина вперед посадили. Так он на ходу вырвал ключи, выбросил, а сам бегом! Таксист за ним!

— Какой триллер без погони.

— А задняя дверь прежде блокировалась. Ору: «Меня открой». Грузин уже метров за сто удрал. Я рванул за ним!

— Догнали?

— Еще бы не догнал. За шиворот ухватил — пальто напополам! Потом суд был, меня вызывали свидетелем. Все-таки нападение на сотрудника. Не в курсе, сколько дали, я на сборы уехал.

— В 90-е многие чемпионы распродавали свои медали. У вас такие мысли были?

— Чего скрывать, жилось трудновато. Знакомая волейболистка рассказала, что продала олимпийскую медаль за две тысячи долларов. В те годы — серьезные деньги. Добавила: «Если хочешь, дам телефончик, твою тоже купят…» А я подумал: «Умру, но не продам!»


Источник