8 ноября исполняется 95 лет со дня рождения Николая Карпова
Заслуженный тренер СССР по хоккею Николай Карпов.
Фото Информационное агентство «Фотоагентство История Спартака»
Сегодня 95 лет со дня рождения Николая Карпова.
Он родился 8 ноября 1929 года. Во время Великой Отечественной работал на оборонном заводе и чуть не загремел в тюрьму.
— К девчатам приехали офицеры, шофер их уснул за рулем, а мы пацаны шустрые, залезли в кузов и продукты стащили, — рассказывал Николай Иванович в «Разговоре по пятницам». — Но одна тетка нас засекла и сдала. Едва не попали под трибунал. 1942 год, Москва — двумя днями раньше ввели для таких, как мы, гражданский суд. 25 лет светило! Спас адвокат, который сказал: «Сейчас их братья, отцы идут в атаку. Если вдруг узнают, что такое произошло, — да у них же оружие из рук выпадет!» И нас выпустили.
В 1951-м Карпова, воспитанника «Спартака», призвали в армию. Он оказался в ЦДСА, отыграл там один сезон на позиции защитника. Дальше были ленинградский ОДО, московское «Динамо» и «Крылья Советов». А в 1960-м в составе сборной СССР отправился на Олимпиаду в Скво-Вэлли, где наши хоккеисты неожиданно уступили американцам и канадцам и в итоге довольствовались бронзой.
В 1967-м Карпов стал первым советским хоккеистом, уехавшим в капстрану — играющим тренером в финский «Веху». Потом возглавлял сборную Японии, а в 1972-м помогал в сборной Всеволоду Боброву в Суперсерии.
Фото Пресс-служба ХК «Спартак»
Но главные тренерские победы Николай Иванович одержал со «Спартаком». Дважды прерывая гегемонию ЦСКА — в 1969-м и 1976-м.
— Помните матч, после которого «Спартак» в 1969-м выиграл золото?
— А как же! 11 мая с ЦСКА нас устраивала ничья. Но Тарасов пошел на авантюру. Еще до игры выпустил клюшки с автографами своих игроков: «15-кратные чемпионы».
— Не суждено было тогда стать 15-кратными.
— Обычно мой «Спартак» первый период заваливал, а потом наверстывал. Но тут вышли — и 2:0 повели. Ребята сразу вспомнили, что нам ничьей достаточно. Бросили играть. Майоров назад шайбу откидывает! Я кричу: «Боря, ты что?!» До третьего периода с трудом дотянули — и ка-а-к ЦСКА понесся вперед, мама дорогая!
— А ваши — разобранные.
— Вот именно, разобранные. ЦСКА одну шайбу затолкал, следом вторую — ее не засчитывают. По правилам в середине третьего периода команды менялись воротами. На табло до смены оставалась секунда. Но по контрольному секундомеру время уже истекло. Матч прервали на сорок минут. Брежнев в ложе — а хоккея нет!
— Вы Брежнева в ложе видели?
— Смотрю краем глаза туда, Леонид Ильич в недоумении. Тарасов ЦСКА с площадки увел, я своим ребятам говорю: все, мол, отдыхайте. Пауза «Спартаку» на руку была. Мы же плыли по той игре, а Тарасов дал нам восстановиться, спасибо ему большое.
Фото Олег Неелов
— А дальше?
— Подлетают ко мне: «Николай Иванович, под трибунами срочно собирается федерация хоккея и судейская коллегия. Необходимо присутствовать». Встаю у дверей, наблюдаю. Тарасов на стуле развалился: «Я не буду играть, то, се…» Я не вмешиваюсь, специально молчу. Врывается какой-то генерал: «Немедленно начинайте игру! Завтра кто будет демобилизован, а кого и на Дальний Восток служить пошлем!» Еще и по Би-би-си передали, подлили масла: «Первая забастовка в присутствии членов правительства». Политика-то какая!
А Тарасов после генеральских слов сообразил, что перегнул палку. Предлагает: «Снимите с меня две минуты штрафа — и начинаю игру!» Вот здесь я вмешался: «Товарищ судья, вы накладывали штраф на команду ЦСКА?» — «Да, за неведение игры Тарасову — две минуты».
Тарасов как вскочил! Было бы что-нибудь под рукой, — точно бы в меня запустил! Выходим на площадку, наших пятеро, у армейцев четверка — быстро третью шайбу им засунули. И все закончилось.
Если бы не Гречко, министр обороны, Тарасову конец бы пришел после матча. С него ж все звания сняли, запретили тренировать, — уже решение вынесли. А Гречко распоряжение под сукно положил.
— Почему?
— Потому что за армию горой, да и с Брежневым дружил. Шухер переждали, и все Тарасову вернули.
— Чемпионство отметили с размахом?
— Приехал домой, за столом родня ждала. Так я у того стола три пары белья сменил! На игре-то виду не показывал, что внутри колотит всего. А тут рюмку водки налили — я ее как воду выпил. Налили стакан. Опять как вода пошел! Минуту спустя пот градом. Сменил белье, при этом трезвый совершенно. Еще стакан — вновь пришлось белье менять. Вот после следующего стакана чувствую — повело маленько. В третий раз белье сменил — и отключился.
— Прежде-то Тарасов вас, еще игрока, из ЦСКА выслал.
— Да, за клюшку! 1951 год, в матче с ВВС Бобров один нас раскатал. Тарасов был играющим тренером и запутался совсем. Сологубову кричал: «Да убей ты Севку этого, курносого!» Колька стал за ним гоняться — но Боброва не поймаешь, он видит все! В какой-то момент показал ему, что в одну сторону пойдет, сам скользнул в другую, и Сологубов едва борт плечом не прошиб. А Бобер тихонечко ворота объехал, да и положил нам третью шайбу.
Вещи тогда в командах таскала молодежь. Загрузили в автобус, повезли в Дом Советской армии. Кто-то сумки волочил, я за куль с клюшками взялся. Навстречу Мишка Мухортов: «Дай клюшечку. Мне за ЦСКА завтра играть на первенство Москвы». Вытянул первую наугад — оказалось потом, клюшку Тарасова. На ней даже написано было. А я не обратил внимания. Идет Мухортов на улицу, в дверях сталкивается с Тарасовым — и тот замечает свою клюшку. Представляете скандал?
— Не представляем.
— Мы стоим группой, Тарасов подходит мрачный: «Кто отдал клюшку?» Все молчат. Уже громче: «Кто отдал?!» Снова молчание. На третий раз я сознался: «Ребята ни при чем. Извините, Анатолий Владимирович, отдал Мухортову. Не увидел, что ваша…» — «Вывести из состава, на Кубок не брать». И отправили меня в Ленинград.
— Где получилось здорово.
— Я с такой злостью там играл, что Тарасова даже попрекнули: «Кого же вы из команды выставили?» А он отвечал: «Да уж, сменял масло на маргарин». Как-то одним поездом в Москву ехали, Тарасов подсел ко мне — и шесть часов уговаривал вернуться в ЦСКА! «Ты же армеец! Что в Ленинграде делать? Я виноват, но ты возвращайся».
— А вы?
— Молчал. Ни словом не обмолвился, что «Динамо» меня к себе тянуло. В Москве Тарасов торопился на совещание, бросил на ходу: «Жду в ЦСКА». А я вместо этого ушел в «Динамо». С той поры и началось с Тарасом противостояние. Постоянно меня из сборной в последний момент отцеплял.
Фото Владимир Беззубов
— До конца жизни Тарасова так по душам с ним и не поговорили?
— Тренером он меня признал — уже после того, как его сняли отовсюду. Сам говорил: «Этот — тренер». А я отвечал: «Анатолий Владимирович, не надо рекламы». Мне действительно она была ни к чему — я и без нее пять раз за сезон Тарасова обыграл!
— А годы спустя вы придумали крылатое — «народная команда».
— Это точно. Было совещание тренеров. Как раз из «Спартака» кого-то в ЦСКА призвали. И я не выдержал, поднялся. Выдал экспромтом: «Товарищи, ну как же такое может быть? Армия грабит народную команду!» Вырвалось! И пошло гулять по всей стране.