Лучший снайпер «моряков» Джованни Фьоре — о работе под руководством Леонида Тамбиева, наставлениях Зака Бойчака и итальянских корнях.
В прошлом сезоне «Адмирал» стал одним из главных сюрпризов Кубка Гагарина, неожиданно для всех преодолев порог первого раунда плей-офф. В этой регулярке «моряки» выступают, мягко говоря, далеко не так удачно — по прошествии почти половины сезона «моряки» обосновались на дне таблицы Восточной конференции, отставая от кубковой восьмёрки на 13 очков.
Одним из лидеров нового «Адмирала» является канадский форвард Джованни Фьоре, пополнивший состав команды в прошедшее межсезонье. До этого он три года выступал в Германии, где дважды становился чемпионом страны. Сейчас же Фьоре — лучший снайпер «Адмирала» с семью заброшенными шайбами. В эксклюзивном интервью «Чемпионату», состоявшемся перед матчем «моряков» со СКА в середине октября, Фьоре рассказал о работе с Леонидом Тамбиевым, дружбе с Евгением Свечниковым и мечте вернуться в НХЛ.
«Начало сезона для «Адмирала» — отстой»
— Как оцените начало сезона для «Адмирала»?
— Не очень хорошо, если честно. У нас не получается найти свою игру. В самом начале мы были близки к тому, чтобы сделать это и начать набирать уверенность, но слегка упустили момент. С тех пор дела идут не очень хорошо.
— Явно не такого вы ожидали.
— Это точно. Очевидно, ни одна команда такого не ожидает. Это отстой. Всё, что мы можем делать — продолжать работать.
— Знали, что «Адмирал» в прошлом году пошумел? Какая атмосфера была в команде перед стартом?
— Да. Команда чувствовала, что может сделать шаг вперёд по сравнению с прошлым сезоном. Иногда это не работает. Хоть пока таблица выглядит не в нашу пользу, чувствую, мы ещё можем всё изменить.
— Даниил Гутик набрал в три раза больше очков, чем в прошлом сезоне. Что можете сказать о нём?
— У него невероятный набор навыков, это талантливый игрок с высоким хоккейным интеллектом. Он уверен в себе, это видно по его игре с шайбой. При этом очень спокоен. За ним интересно наблюдать.
Даниил Гутик
Фото: Дмитрий Сорока, photo.khl.ru
— Как в команде отреагировали на потерю Никиты Серебрякова?
— Так устроен хоккей. За последние три года в Европе я не видел обменов, там это не принято. Это часть игры, нельзя зацикливаться на этом. Думаю, у нас остались отличные голкиперы, мы верим в них.
— Успели почувствовать, насколько он был важен для команды?
— Да, он был очень важен. Но, как я сказал, оставшиеся в команде вратари играют отлично.
«Определённо задумался бы о получении российского паспорта»
— Какие у вас взаимоотношения с Леонидом Тамбиевым?
— Они построены на уважении. Он требует многого от игроков, бывает строгим. Но для меня это часть работы — я должен заработать уважение тренера и одноклубников. Хочу помогать команде выигрывать.
— Как относитесь к критике со стороны Тамбиева?
— Первый раз слышу об этом. Лучше пусть будет так. Не хочу фокусироваться на этом, нужно сосредоточиться на своей игре. Он прав — нам нужно делать больше, помогать команде побеждать. В то же время не хочу фокусироваться на негативных моментах.
— Он такой же экспрессивный на тренировках, как на пресс-конференциях?
— Да, очень экспрессивный. Каждый тренер такой. Все хотят добиться результата от своей команды, желают ей только лучшего. Если тренер не такой, это не всегда хорошо. У руля команды хочется видеть человека, который может наладить дисциплину и направить команду в правильную сторону.
— Его подход похож на подход тренеров, у которых вы играли раньше?
— Он использует какие-то наработки, с которыми я раньше не сталкивался. Думаю, я хорошо приспособился к ним. Но ничего экстраординарного нет. Он относится ко всем с уважением. Ожидает усердной работы от каждого игрока. Так не только в хоккее, но и в любой другой работе.
— Он говорил, что предлагал всем канадцам гражданство РФ. Это правда?
— Мне такого предложения не поступало.
— Если поступит, задумаетесь?
— Да, я бы определённо задумался об этом. У меня уже двойное гражданство, но я бы подумал и о российском паспорте.
«Хоккей в КХЛ великолепен — такой, как я ожидал»
— Ваши ожидания от КХЛ совпали с реальностью?
— И да, и нет. Знал, что перелёты во Владивосток будут тяжёлыми. Они не лёгкие, но и не настолько безумные. Если говорить о хоккее — он великолепен, именно такой, как я и ожидал. К нам очень хорошо относятся во Владивостоке, мне это нравится. Слышал много разных историй, однако мне жаловаться не на что.
Джованни Фьоре
Фото: Дмитрий Сорока, photo.khl.ru
— Кто впечатлил из тех, с кем уже играли?
— Думаю, «Торпедо» на вершине списка. Это быстрая команда, они отлично двигают шайбу. Но, думаю, не было ни одной команды, которую мы не могли бы обыграть. Меня никто не пугает. В каждом матче есть возможность победить, неважно, с кем играешь.
— Хоккей здесь больше похож на американский, чем в Европе?
— Это вторая лучшая лига в мире. Здесь высокие скорости. Скажу, что здесь меньше беготни и толкотни, как в АХЛ. Что касается техники и скорости, то это очень высокий уровень. Я неплохо приспособился к нему. Мне нравится игра на высоких скоростях.
— То есть КХЛ вам подходит больше, чем европейские лиги?
— Да. Я довольно легко адаптируюсь ко всему.
— Были другие варианты в КХЛ, кроме «Адмирала»?
— Мой агент разговаривал с парой других команд, но «Адмирал» проявил наибольший интерес. Мне хотелось оказаться в команде, где у меня будут хорошие возможности. В прошлом сезоне команда добилась успеха, здесь хорошая атмосфера. Хочется поддерживать её.
«Благодаря хоккею легче абстрагироваться от стороннего шума»
— Как вам Владивосток?
— Он очень красивый. Там много морепродуктов. Очень тепло, теплее, чем здесь, в Санкт-Петербурге — солнце светит постоянно. Наши болельщики также великолепны, они демонстрируют это на каждом матче.
— Но есть и разница во времени с большей частью страны.
— Это совсем другая история (улыбается). Думаю, я приспособлюсь по ходу сезона.
— Владивосток похож на другие города, где вы играли?
— Сложно сказать. Я играл ещё в одном городе с пляжем — Сан-Диего — но он другой, он больше.
— Уже есть любимое место во Владивостоке?
— Мы были в ресторане Zuma пару раз, там готовят суши и морепродукты. Я был там недолго, пока сложно что-то выделить.
— Есть что-то, чего не хватает в России по сравнению с Канадой? Кроме семьи.
— Если честно, нет. Хоккей везде одинаковый. Когда переезжаешь в новую страну, тебя может захлестнуть новая обстановка. Но как только надеваешь коньки и выходишь на лёд, всё становится привычным. Благодаря хоккею легче абстрагироваться от стороннего шума.
— Многие легионеры боятся ехать играть на Дальний Восток из-за частых перелётов. Почему вы здесь?
— Я видел отличную возможность попасть в КХЛ. Ни о чём не жалею.
— У вас ещё остался энтузиазм к перелётам?
— Да, они совсем меня не беспокоят. Нахожу, чем себя занять.
«Бойчак хотел бы всё ещё играть в России»
— Вы играли в Германии с Заком Бойчаком, а он недавно в подкасте всяких баек о России понарассказывал. Вам ничего такого не говорил?
— Нет. Чаки бы с удовольствием вернулся сюда, ему нравилось тут играть. Он рассказывал мне только хорошее о лиге и о стране. Не знаю, что такого он рассказал в подкасте, но мне говорил только хорошее. Когда он узнал, что я могу переехать в Россию, то сказал, что мне обязательно надо ехать сюда. Я до сих пор поддерживаю с ним связь. Он говорит, что хотел бы всё ещё играть в России.
— Он рассказывал о задержке зарплат, например. Не сталкивались с этим?
— Нет, всё вовремя (улыбается). Не думаю, что сейчас есть такие проблемы в КХЛ. Возможно, такое и было раньше, но всё меняется.
— Ещё говорил, что здесь суровые зимы. Как мне кажется, канадцев это пугать не должно.
— Да, точно. Зак же сам из Альберты, там тоже суровые зимы. Думаю, это просто болтовня.
— Вообще, были какие-то предрассудки, стереотипы о России? Многие рассказывают всякие страшилки.
— Нет. Я вообще не нервничал перед переездом. Ноль опасений. И их не появилось по ходу моего пребывания здесь. Слышал очень много хорошего о России, и бóльшую часть — от Бойчака. Ему очень нравилось здесь. Он хотел, чтобы я поехал играть сюда, и я сам этого очень хотел.
— Уже привыкли к постоянным рукопожатиям?
— Да, с этого начинается каждое утро на тренировках. Здесь такой обычай, я уважаю это.
— У русских, кстати, есть свои стереотипы о Северной Америке. Многие российские игроки рассказывают необычные истории об игре в АХЛ и ECHL. Как болельщики оплёвывают игроков и автобус, например.
— В Лиге Восточного побережья я сыграл всего 30 матчей. Это абсолютно другая лига, там сложно играть. Но ничего необычного со мной там не происходило. Многое зависит от болельщиков — чего и сколько они пьют. Некоторые фанаты безумнее остальных. Не хочется такого видеть, но это происходит, это часть игры.
— Некоторые игроки говорят, что в ECHL вообще хочется закончить с хоккеем.
— Это точно не мой случай. Тогда я ещё был на контракте новичка в НХЛ, да и провёл в ECHL меньше сезона. Это закаляет тебя, не всем же идти по лёгкому пути. Об окончании карьеры точно не задумывался.
«Ни на что бы не променял опыт в Германии»
— Как вам игралось в Германии?
— Это было великолепно. Когда начался ковид, у меня истёк контракт новичка. Я не знал, что будет дальше. В сентябре ещё находился в Канаде. На меня вышел клуб из Германии, захотел подписать со мной контракт. И я подумал: «А почему нет? Давайте сделаем это!» Всегда держал в уме, что хочу однажды вернуться в Северную Америку и играть там. Но в Германии я выиграл два чемпионских титула. С каждым годом в Берлине я всё больше чувствовал себя как дома. Там всё было классно — команда, город, два чемпионства. Это очень весёлый опыт, ни на что бы его не променял. Я всё ещё молод, сейчас начинается расцвет моей карьеры. Думаю, у меня впереди ещё много высот, которые мне нужно покорить. Рад, что я поднялся ещё на одну ступень — попал в КХЛ.
— Скотт Космачук говорил, что болельщики в Германии безумные.
— Да, прямо как на футболе. Они поют и кричат весь матч, они очень страстные. Если команда играет плохо, они обязательно дадут знать ей об этом. Прошлый год получился ужасающим для нашей команды, было очень тяжело. Но фанаты заполняли арену на каждый матч — в среднем приходило по 11 тысяч. А ведь мы были одной из худших команд в лиге! Это безумие.
— Когда-нибудь угрозы от них поступали из-за плохой игры?
— Нет, до такого не доходило. Они просто освистывали, ругали нас. На личности не переходили.
— То есть единение между командой и болельщиками было всегда?
— Да, это отличное товарищество.
— Эмоции от двух чемпионских титулов в Германии можно хоть как-то сравнить с ожиданиями от победы в Кубке Стэнли? Трофей есть трофей, как говорят.
— Нет. Не знаю, каково это, но это отдельный трофей. Выиграть в любой лиге — исключительный опыт. Нет лучшего способа закончить хоккейный сезон. Если бы была такая возможность, я бы играл максимум матчей и выигрывал бы каждый год! А кто бы так не хотел (улыбается)? Это было очень весело, два года у нас была отличная команда.
— Празднования, наверное, были безумными.
— Ага. Немцы точно знают, как пить пиво (смеётся). Мы тоже выпили по паре банок. У нас был парад, город сходил с ума. В первый раз был ковид, поэтому получилось немного по-другому, но через год удалось полноценно прочувствовать атмосферу чемпионского города. Это воспоминания на всю жизнь. Когда ты заканчиваешь год на мажорной ноте и отмечаешь победу с братьями, с которыми буквально воевал на льду — это прекрасно.
«Восхищаюсь Евгением Свечниковым, стремился работать так же»
— Вас не драфтовали в НХЛ. Как вы получили шанс попасть в лигу?
— В последнем году на юниорском уровне я забросил 52 шайбы. Думаю, это и помогло обратить на себя внимание. Стойкость и настойчивость — те качества, без которых не обойтись в этом деле. У меня была такая цель в юниорском хоккее. Я провёл всего один матч в НХЛ, но думаю, что это само по себе достижение. Не у каждого есть возможность попасть туда.
Джованни Фьоре во время игры в НХЛ в составе «Анахайма»
Фото: AP/TASS
— Какие были эмоции от дебюта в НХЛ?
— О, это невероятно. Однако когда я подписывал контракт новичка, то понимал, что работа только начинается. Юниорка это одно, а взрослый хоккей — совсем другое. Но это было нереально, одно из моих главных достижений в жизни. То, что я очень сильно ценю.
— Не быть задрафтованным — плюс или минус? С одной стороны, драфт — мечта любого игрока, с другой — потом можно выбирать команду самому.
— Быть задрафтованным в 17 лет — безумие, ты же очень молод. Это важная вещь, ведь права на тебя закрепляются на много лет. Это своеобразный пропуск в НХЛ, это уважаемо. Но то, что меня не задрафтовали, не выбило меня из колеи. Наоборот, я подумал: «Нужно работать больше, делать больше, чем другие игроки». Ты видишь парней, которых выбрали, рядом с собой и думаешь: «Я должен быть лучше». Такой была вся моя карьера, я благодарен за этот путь.
— На юниорском уровне вы поиграли с Евгением Свечниковым. Удивило, что он не стал звездой в НХЛ?
— Вообще-то, да. В «Кейп-Бретон» мы были очень близкими друзьями, до сих пор остаёмся ими. В прошлом году он приезжал в Берлин с «Сан-Хосе», мы играли друг против друга, потом сходили на ужин. Да, я удивлён. Думаю, ему ещё не поздно стать звездой там. КХЛ — отличная лига, её смотрят многие скауты НХЛ. Никто не работает усерднее, чем Свеч. Я восхищаюсь им, стремился работать так же. Вижу его драйв и понимаю, почему его выбрали в первом раунде. Он очень усердно трудится, это заразительно.
— Видел у вас в подписках в соцсетях Михаила Сергачёва и Никиту Щербака. Допустим, понять, откуда там Сергачёв, можно. Как там появился Щербак? Вы вроде не пересекались ни в одной команде.
— Нет, просто летом он тренируется в Монреале, мы вместе тренируемся там. Так и подружились.
«Картошка, помидорчики, чебуречки»
— Вернёмся к теме двойного гражданства. Кроме канадского, это итальянское, верно?
— Да. Я говорю по-итальянски. Мои бабушка и дедушка были иммигрантами из Италии. Родители хотели, чтобы я рос и учился языку, обычаям и традициям, узнавал о корнях. В чём-то европейцы схожи с русскими, хоть в целом это разные народы.
Я был в Италии раз шесть. Мне повезло, что во время игры в Германии у нас проходили там турниры в начале каждого сезона. Старался проводить день в Милане или Риме. Это вообще моё самое любимое место в мире.
— Какая ваша черта самая итальянская?
— Думаю, готовка. Обожаю готовить пасту, это моя любимая еда.
— Вы говорите по-английски, по-итальянски. Думаю, раз вы из Квебека, то говорите по-французски, а после игры в Германии ещё и по-немецки. Есть ли место для русского языка?
— Да, я говорю по-французски. По-немецки совсем чуть-чуть. Прямо сейчас беру уроки русского языка.
— Есть успехи?
— Чуть-чуть. Свеч кое-чему научил меня — картошка, помидорчики, чебуречки [по-русски] (смеётся). Это давно было.
— Почему именно этим словам?
— Как-то я пришёл к нему в гости, а там была его мама, и она готовила тесто с мясом — чебуречки. Вот он этому меня и научил (смеётся).
— Вы сказали, что у вас начинается расцвет карьеры. Получается, ещё метите в НХЛ?
— Да, это моя главная цель. Пока я ставлю себе такую цель, отдаю всего себя каждый день и матч, хочу быть лучшей версией себя. Целься в Луну — и всё равно останешься среди звёзд. Если не будешь ставить себе самые высокие цели, останешься на задворках.